|
Даже неуверенное осознание значения ведет к тому, что истинный творец не считает ни ценным, ни значимым то, что является главным и жизнеопределяющим в глазах и бездарностей, и даровитых, но менее творчески напряженных, менее целеустремленных людей. Пренебрежение повседневностью, «невечными благами» совершенно естественно вытекает из наличия сверхзадачи. Не счесть вполне естественных странных («оригинальных», «эксцентрических») привычек увлеченных своим делом людей. Но не имеет никакого значения для личностной оценки таланта то, что пренебрежение бытом, одеждой и даже общепринятой «аккуратностью» зачастую становилось модой у всех бездельников всех времен и народов и что таким же пренебрежением отличались не только люди сверхзадачи, но и люди опустившиеся, и даже многие подонки. Отвлекаясь от подобных чисто внешних мелочей, надо сразу подчеркнуть, что давно прошли времена, когда Саламанкский совет мог назвать проект Колумба безумным и заключить, что государству не подобает на него тратить время. Конечно, память истории хранит предостерегающе-трагический результат приема Наполеоном Бонапартом талантливейшего математика, инженера-артиллериста Фултона, пришедшего с чертежами изобретенной им подводной лодки, торпедоносца и парохода. Наполеон выгнал Фултона, который впоследствии покончил с собой. Но неизвестно, кто же пострадал больше – Фултон или Наполеон, посчитавший Фултона сумасшедшим и упустивший свою мечту – победу над английским флотом. Сохраняет силу вопрос Нильса Бора, достаточно ли безумна выдвигаемая теория, чтобы оказаться правильной. Но все это редкие исключения. «Безумные» идеи Лобачевского о неэвклидовой геометрии хотя и не получили своевременного признания, все же не привели к госпитализации ученого и не помешали ему сохранить ректорство в Казанском университете. Всякая творческая работа требует солидного фундамента профессиональных знаний и умений либо широкого кругозора и строгой последовательности мыслей, предусмотрительного отведения основных возражений и т.д.; поэтому подавляющее большинство паранойяльных претендентов на гениальность, талант и изобретательство сразу отпадает по признаку некомпетентности. Напомним, что Давид Бурлюк дня за два смастерил недискутабельно хороший пейзаж для своего отца, заподозрившего было, что кубистические рисунки сына – результат лености и неумелости. То, что истинные творцы достаточно сознают величие своего дела, значение своего признания, засвидетельствовано достаточно давно и достаточно хорошо. Например, Бенвенуто Челлини, выведенный из себя, никогда не стеснялся заявить о своем мастерстве. А чего стоит ответ Микеланджело на замечание о том, что у его статуй на гробнице Медичи нет портретного сходства: «Кто будет знать через тысячу лет, как выглядели герцоги»? Нет, гении и таланты обычно знали цену своему делу, и естественно, что ко всему остальному, даже житейски важному, они относились как к чему-то второстепенному. — 40 —
|