Презрение

Пока Эмилия ходила из спальни в гостиную, а я, расстроенный и растерянный, смотрел на нее, не зная, что сказать, мой взгляд соскользнул с ее спокойного лица на ее фигуру, очертания которой по временам проглядывали сквозь тонкую рубашку; и вдруг в мою душу закралось подозрение, что Эмилия меня больше не любит; меня пронзила мучительная мысль, что близость между нами невозможна. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного, и на мгновение это ошеломило меня, но вместе с тем я не мог поверить, что это правда. Конечно, любовь прежде всего чувство, но также и невыразимая, почти одухотворенная плотская близость. До этого я не задумываясь наслаждался своей любовью, как чем-то вполне естественным и само собой разумеющимся. Теперь же я вдруг увидел то, чего раньше никогда не замечал, и понял, что прежней близости между нами, видимо, больше не будет и даже уже нет. Как человек, внезапно очутившийся на краю бездны, я ощутил нечто вроде сосущей тоски при мысли о том, что на смену нашей близости неизвестно почему пришла отчужденность.

Все мои мысли сосредоточились на этом, все перевернувшем во мне ощущении; Эмилия тем временем, по-видимому, принимала ванну: я слышал, как из кранов льется вода. Я остро сознавал свое бессилие и в то же время мучительно желал побороть в себе это чувство. До сих пор я любил Эмилию легко и бездумно; моя любовь к ней словно до волшебству выливалась в бессознательный, бурный, вдохновенный порыв, зависевший, как мне до сих пор казалось, от меня, и только от меня. Теперь же я впервые понял, что все зависело от такого же ответного порыва Эмилии и поддерживалось им; видя, как она переменилась, я испугался, что не смогу любить ее с прежней легкостью, непринужденностью и естественностью. Словом, я боялся, что в чудесную близость между нами проникнет холод и скованность с моей стороны, а с ее… Я не знал, как она себя поведет, но предчувствовал, что всякое принуждение с моей стороны встретит у нее в лучшем случае лишь безучастную пассивность.

В эту минуту Эмилия прошла мимо меня, направляясь в гостиную. Почти непроизвольно я приподнялся и, схватив ее за руку, сказал:

— Пойди сюда… Я хотел бы поговорить с тобой.

В первое мгновенье она сделала шаг назад, но тут же уступила и присела на кровать, правда, на некотором расстоянии от меня.

— Поговорить? О чем ты хочешь со мной поговорить? Не знаю почему, но у меня тревожно сжалось сердце. Возможно, это была робость, чувство, которого до сих пор в наших отношениях не было и которое, как мне казалось, больше, чем что-либо, указывало на происшедшую перемену.