|
– Он призывает вас к Себе. Вы – дети Его. Он создал вас из ничего. Он любит вас, как только один Бог может любить. Руки Его простерты, чтобы принять вас, даже – если вы согрешили против Него. Прииди к Нему, бедный грешник, бедный, жалкий, заблудший грешник. Ныне час, угодный Господу. Священник встал, повернулся к алтарю и в наступившей темноте опустился на колени. Он подождал, пока все стали на колени и пока не затих малейший шорох. Тогда, подняв голову, он начал с жаром произносить слово за словом покаянную молитву. И мальчики повторяли за ним слово за словом. Стивен, у которого язык прилип к гортани, склонил голову и молился про себя. – Господи, Боже мой, – Господи, Боже мой, – Истинно сокрушаюсь я, – Истинно сокрушаюсь я, – Ибо прогневил Тебя, Господи, – Ибо прогневил Тебя, Господи, – И ненавистны мне грехи мои – И ненавистны мне грехи мои – Паче всякой скверны и зла, – Паче всякой скверны и зла, – Ибо совершил противное святой воле Твоей, – Ибо совершил противное святой воле Твоей, – Ты же. Господи, всесильный и благой, – Ты же. Господи, всесильный и благой, – И достоин всяческого поклонения, – И достоин всяческого поклонения, – Ныне, Господи, упование мое, – Ныне, Господи, упование мое, – Милостью Твоею святою заступи, – Милостью Твоею святою заступи, – Да не прогневлю Тебя до конца дней моих, – Да не прогневлю Тебя до конца дней моих, – И да будет жизнь моя искуплением грехов. – И да будет жизнь моя искуплением грехов. *После обеда он пошел наверх к себе в комнату, чтобы побыть наедине со своей душой, и на каждой ступеньке душа его как будто вздыхала и, вздыхая, карабкалась вместе с ним, поднимаясь наверх из вязкой мглы. На площадке у двери он остановился, потом нажал на ручку и быстро отворил дверь. Он медлил в страхе, душа его томилась вместе с ним, и он молился беззвучно, чтобы смерть не коснулась его чела, когда он перешагнет порог, и чтобы бесы, населяющие тьму, не посмели овладеть им. Он ждал неподвижно на пороге, словно у входа в какую-то темную пещеру. Там были лица и глаза, стерегущие его, они стерегли зорко и выжидали. – Мы, конечно, прекрасно знали, что, хотя это, несомненно, должно было выясниться, ему будет чрезвычайно трудно сделать усилие, постараться заставить себя, постараться сделать попытку признать духовного посланника, и мы, конечно, прекрасно знали... Шепчущие глаза стерегли зорко и выжидающе, шепчущие голоса наполнили темные недра пещеры. Его охватил острый духовный и телесный ужас, но, смело подняв голову, он решительно вошел в комнату. Знакомая комната, знакомое окно. Он убеждал себя, что шепот, доносившийся из тьмы, абсолютно бессмыслен. Он убеждал себя, что это просто его комната с настежь открытой дверью. — 85 —
|