|
- Скажите на милость! Вы были окружены одними эмигрантами! Он вынул изо рта трубку и потер подбородок тыльной стороной ладони. - Мне всегда - и до войны, и после - претило вмешиваться в политику. И тем более заниматься сведением счетов. Взять чью-нибудь сторону - это неминуемо совершить несправедливость, ведь нам всегда не хватает слишком многих данных, чтобы верно судить о мотивах тех или иных человеческих поступков. Высказаться категорически всегда означает кого-то обидеть. А стать на позицию "око за око"... - Тем не менее существуют некоторые бесспорные критерии. - Например? - Например, убийство миллиона еврейских детей. - Не обвиняете же вы в этом французов? - Смотря каких. Есть закон, который карает за неоказание помощи. - Мы отвлеклись. Очень мило с вашей стороны, что вы меня слушаете, но, если мы все время будем перескакивать с одного на другое, мы никогда не кончим. - Извините. Я слушаю. И больше не пророню ни слова. - Не помню, на чем я остановился. - На Реми. На том, что вы собирались с ним встретиться. - Вернее, хотел встретиться. Но я не знал, как это осуществить. Во-первых, где и как его найти? Порвав с семьей, он не поддерживал никаких связей, никаких отношений даже с нашими друзьями. Я ничего не знал о нем ни что он делает, ни где живет. Люди, которых я о нем расспрашивал, тоже ничего не знали. Прошли недели, месяцы, потом год и два. Любопытство притупляется, не так ли? - Ах вот оно что... - Простите? - Нет, ничего. Продолжайте. - К тому же я тем временем женился. Мою жену, Марилизу, вам представлять не надо. Она никогда не рассказывала вам, как мы с ней познакомились? - У какой-то поэтессы. Забыла фамилию. - Виктория Диаспарасас. Великолепная женщина. Жена атташе - не помню, по каким делам, - посольства Венесуэлы. В течение двух-трех лет после Освобождения о ней ходило много толков. Не помните? Жаль, а впрочем, не все ли равно. Я познакомился с нею на каком-то приеме в посольстве. Ее окружали офицеры-янки. Была там и Марлен Дитрих в военной форме. Она рассказывала какую-то забавную историю, делая такое движение, будто щекочет кого-то кончиками пальцев. Я ничего не понял. Потом мне объяснили, что Марлен рассказывала об оригинальном способе ловли форели - эта рыба обожает, когда ей щекочут живот. Высокая, ослепительная красавица брюнетка смеялась гортанным смехом. Она-то и заметила, что я плохо понимаю по-английски, и перевела мне анекдот. Она отвела меня в сторонку. Да, я забыл упомянуть, что за мой роман, написанный в плену, я получил премию "Фемина", - это был второй приступ славы. Дама читала перед войной "Плот "Медузы", оценила его поэтические красоты, хотя ей не нравилась его гневная запальчивость. Но зато героиня романа! "Что за женщина!" говорила она. Она в восхищении прижимала кулаки к своей пышной белоснежной груди. "Что за женщина!" - повторяла она, и так как я наделил этот образ некоторыми чертами Балы, меня это не могло не тронуть. Когда двое испытывают общее умиление, им начинает казаться, что они любят друг друга. Она пригласила меня к себе, муж всегда был в отъезде. В красной с золотом спальне стояла огромная кровать, застланная козьими шкурами. Был у нее еще сиамский кот. Спокойный, молчаливый, с совершенно неподвижными глазами цвета морских водорослей. Он всегда находился в спальне. Вам случайно не приходилось заниматься любовью под пристальным взглядом кота? — 110 —
|