|
Работы по закладке и проходке туннелей были сложны и тормозились ежедневными дождями, вызывавшими на реке периодические и непредсказуемые паводки, средняя сила которых каждый раз оказывалась достаточной для того, чтобы река сметала все, что до этого было расчищено и укреплено. Через два года Фердинан Грасьоле подхватил лихорадку и был отправлен домой во Францию. Он ничуть не сомневался в том, что разработка олова Верхней Бубанджиды никогда не сможет быть рентабельной. Зато районы, через которые ему довелось проезжать, изобиловали зверьем всевозможных видов и разновидностей, и это навело его на мысль о торговле кожей. Едва оправившись от болезни, он продал свои акции и основал фирму импорта экзотического сырья — кожи, меха, рогов и панцирей, — которая весьма скоро стала специализироваться на меблировке: в то время действительно была мода на прикроватные коврики из меха и ротанговую мебель в чехлах из шкур скунсов, антилоп, жирафов, леопардов и зебу; какой-нибудь комодик из болотной сосны, отделанный буйволовой кожей, легко продавался за 1 200 франков, а зеркало псише от Тортози в раме из панциря трионикса покупалось на аукционе в Отеле Друо за 38 295 франков! Предприятие открылось в 1926 году. А с 1927 года началось обвальное падение мировых цен на кожу и меха, которое продолжалось шесть лет. Фердинан отказывался верить в наступивший кризис и упрямо продолжал накапливать свои запасы. К концу тысяча девятьсот двадцать восьмого года весь его капитал был заморожен, а товар практически негоден для реализации, и он не мог заплатить ни транспортным, ни охранным компаниям. Чтобы снять с брата обвинение в мошенническом банкротстве, Эмиль помог ему деньгами, продав ради этого две квартиры в своем доме, в одну из которых, кстати, въехал Бартлбут. Но это мало что изменило. В апреле 1931 года, когда уже стало очевидно, что Фердинан — владелец целых залежей из сорока тысяч шкур, стоивших в три-четыре раза дороже того, что он мог за них выручить, — не способен ни обеспечить их сохранность, ни выполнить остальные связанные с ними обязательства, склад в Ла-Рошели, где хранился товар, сгорел дотла. Страховые компании отказались платить и публично обвинили Фердинана в том, что преступный поджог совершил он сам. Фердинан, бросив жену, сына (который незадолго до этого блестяще сдал экзамены на должность профессора философии) и еще дымящиеся руины своего предприятия, пустился в бега. Через год его родные узнали, что он нашел смерть в Аргентине. Но страховые компании продолжали неистово осаждать его вдову. Чтобы прийти ей на помощь, ее деверья Эмиль и Жерар пошли на определенные жертвы: Эмиль продал семнадцать из тридцати принадлежащих ему квартир, Жерар ликвидировал почти половину своих земель. — 59 —
|