Любовь глазами мужчины

Но откуда берется такая «телепатия чувств», и какие токи текут в это время в душах и нервах лю­бящих, неясно: психологам и физиологам еще пред­стоит разгадать эту тайну, открыть ее природу. Воз­можно, разгадав природу этих чувств, психологи по­лучат ключ к загадкам любви.

Так это или нет, но любовь необыкновенно обо­стряет, обогащает всю жизнь нашего духа и тела, рождает в людях глубокое проникновение в глуби­ны души друг друга.

Любовь — излучение души, она исходит из под­сознания — большой и важной области человеческо­го существа, которая скрывает в себе много загадок. Там берут начало глубокие потрясения души, там таятся многие силы, которые командуют чувствами человека, его душевными движениями. Люди начи­нают понимать, что вся гамма ощущений, из кото­рых состоит любовь, необыкновенно ценна для них: она как бы стремится сделать из человека Человека, который в своих чувствах ушел от обыденных зако­нов будней, освободился от них и живет по каким-то другим, высшим законам.

Любовь — это инстинкт и мысль, безумие и разум, стихийность и сознательность, буйство крови и куль­тура нравственных норм, полнота ощущений и полет фантазии, жестокость и милосердие, насыщение и жажда, созерцание и желание, мучение и радость, боль и наслаждение, свет и тьма. Любовь объединяет в себе целый спектр человеческих переживаний.

«Весь мир разделен для меня на две половины, — говорит Андрей Болконский, который любит Ната­шу, — одна — она, и там все счастье, надежда, свет; другая половина — все, где ее нет, там все уныние и темнота».

Любимый человек делается для того, кто любит, мировой величиной. В душе любящего странные

14

весы, на чашах которых одинаково весят один чело­век и весь земной шар, одно существо и все челове­чество. Почему?

Когда человеку смертельно хочется есть, другие его ощущения тускнеют, чувство голода заслоняет собой весь мир — и пронизывает все другие чувства.

Любовь — тоже голод по человеку, чувство неве­роятной психологической потребности в нем. Это, может быть, самый острый душевный голод, и тут одно из самых коренных, самых обманных — и в то же время самых истинных — противоречий любви. Любимый человек и в самом деле равен для любя­щего всему человечеству: только он один на земле может утолить самый глубокий голод любящего. Он для него абсолютная ценность — ни с чем не срав­нимая, важнее всех важных, главнее всех главных. Но для других людей он такой же, как все, ничем не лучше других. Любимый на весах любящего де­лается бесконечной ценностью, его ощущают как частичку, искорку «абсолюта» — то есть частичку наивысшей ценности, которая остается наивысшей на любых весах. И, возможно, любовь — единствен­ное зеркало, в котором, пусть странно, но видна эта настоящая цена человеческой жизни. Любовь — не просто влечение к другому человеку: это и понима­ние его, понимание всей душой, всеми глубинами ума и сердца. (Французы говорят: «Быть любимым — значит быть понятым».)