Я выбрала не того мужчину

Тамаре удалось уговорить мужа прийти ко мне на консультацию только под угрозой развода и разоблачения на работе.

Когда Анатолий впервые вошел в мой кабинет, — я была удивлена. По рассказам его жены я ожидала увидеть желчного пожилого мужчину, страдающего от своих комплексов и сексуальной неудовлетворенности, а увидела номенклатурного работника довольно высокого ранга, с типичным обликом, выражением лица и манерой поведения. Едва переступив порог, он приказным тоном объявил, что мы не будем обсуждать ни его «книгу», ни тему секса, а будем говорить только о том, как ему восстановить отношения с женой, которая его явно избегает, не остается с ним наедине и перебралась из их спальни в другую комнату. Я пообещала, что мы не затронем тем, на которые ему не хочется говорить, но не потому, что испугалась «большого начальника» — в то время таких высокопоставленных пациентов у меня было немало, — а потому что иное отношение не способствовало бы психологическому контакту.

Первое время Анатолий на приеме вел себя так, как привык общаться с секретаршей и подчиненными. Но грош мне цена как психиатру, если я не сумею устновить контакт с пациентом.

Честно признаюсь, я не испытываю симпатии к представителям номенклатуры, как бывшей, так и нынешней. Мне антипатичны их самодовольный вид людей, облеченных властью, уверенность в своей избранности и своих исключительных способностях, якобы благодаря которым им удалось добраться до номенклатурных высот (уж я-то знаю, какими именно способностями они их достигают), пренебрежительное отношение ко всем, кто не входит в круг «избранных», попытки руководить мной и лечением, даже если этот ответственный работник лечится от алкоголизма, и многое другое. Но когда человек сидит в моем кабинете по другую сторону стола, я оставляю свои симпатии и антипатии дома. В моем кабинете они просто пациенты, независимо от их социального положения.

После первой беседы у меня не было полной уверенности, что Анатолий придет снова. Но он пришел. В конце концов удалось вытащить его «скелет в шкафу». То, что причиной явилась его сексуальная несостоятельность, — было очевидно. Но почему он избрал своим кумиром маркиза де Сада, почему реализовал свою неудовлетворенность в садистских рисунках?

Анатолий и сам этого не осознавал. Но мы вытащили из его подсознания давнюю драматическую ситуацию. Оказалось, что в 15-летнем возрасте, когда он отдыхал в летнем спортивном лагере, его пытался изнасиловать гомосексуальным образом тренер по легкой атлетике. Сначала он завоевал доверие подростка, действуя лаской и убеждением, но когда попытался совершить гомосексуальный акт в виде орального секса, мальчик укусил его за половой член, вырвался и убежал. Он никому не рассказал о случившемся, ему было очень стыдно и противно, но в своих фантазиях Толя мечтал, что поквитается с насильником, зарежет его, расчленит, причинит боль и унижение, строил «кровожадные» планы мести, и в этом находил своеобразное утешение, пытаясь избавиться от состояния униженности. Вся беда была в том, что он не мог уехать домой до окончания смены, а насильник постоянно попадался ему на пути, пытался заговорить и объясниться. Поначалу мальчик убегал, но однажды, когда тот подкараулил его на берегу реки, схватил с земли большой камень и заорал: «Только подойди — убью!» Тот отстал и больше к нему не приближался.