|
Местом «наименьшего сопротивления» является любая ситуация, которую сам «драчун» расценивает как ущемление своих интересов. Если ему не удается проявлять свои диктаторские замашки, он всегда реагирует одинаково — злобой и агрессией. Стоило бы подумать о каре пожизненного заключения, усугубленного искусственным продлением жизни. Станислав Ежи Лец Некоторые эпилептоиды обладают физической силой, другие нет, но дело не в этом. Даже внешне неказистый «драчун» внушает страх своей беспощадностью, жестокостью и безудержной яростью. Брак с «драчуном» — тяжелое бремя для его жены. Он добивается беспрекословного повиновения всех членов семьи. При неподчинении гневается. В гневе становится страшен — глаза наливаются кровью, лицо краснеет, изъясняется преимущественно матом, может отшвырнуть одним ударом или жестоко избить жену, ребенка, перебить посуду, сокрушить мебель, швырнуть в дорогую аппаратуру тяжелым предметом. Гнев — кратковременное безумие. Гораций Он — властелин. Не сметь ослушаться! Но дело не только в неповиновении членов семьи. Даже если они «ходят по струнке», боясь прогневить главу семейства, он ни с того, ни с сего становится хмурым, мрачным и озлобленным. Какая ж муха его укусила? Нет, никто его не кусал. Характерная черта эпилептоида — внешне ничем не спровоцированные периоды угрюмого, злобно-тоскливого или злобно-раздражительного настроения, которые называются дисфориями (термин происходит от греческого «dysphoria» — раздражение, досада). В течение периода дисфории неуклонно накипает раздражение, и эпилептоид ищет, на ком бы сорвать накопившееся зло. Это состояние подобно разрыву парового котла, который вначале бурлит внутри, постепенно закипая, а когда давление достигает наивысшего уровня, — взрывается. Злоба не имеет никакого отношения к поведению окружающих, она идет изнутри. Что бы ни делали члены семьи, как бы ни были доброжелательны и готовы пойти навстречу, — все бесполезно. Наоборот, проявление доброты и компромиссности его ещё больше озлобляет, потому что эпилептоиду нужен повод, чтобы разрядиться. В конце концов «драчун» находит, к чему придраться. Повод может быть ничтожным. Он может наброситься на жену, когда она пытается успокоить, с криком: «Мне надоели твои приставания! Чего ты ко мне лезешь!» А дальше — больше. Может дойти и до рукоприкладства. Судья: — Гражданин Сидоров, чем это вы запустили в голову своей жене? — Соленым помидором. — Почему же у неё в кровь разбита голова? — Не успел помидорину из банки достать. Анекдот Корней Чуковский привел слова мальчишки: «Драка так и лезет из меня». Из эпилептоида тоже «лезет драка», но не потому, что он остается мальчишкой, а потому, что такова аномалия личности. — 162 —
|