Соблазнение

Те книги ничего не говорят вам, откуда взять уверенность и силу, чтобы в реальной жизни легко и свободно воспользоваться их «технологиями соблазнения и эффективного общения». А это уже – жизненно важный недостаток; это уже ошибка из серии «быть или не быть»…

Ведь совет, каким бы умным он ни выглядел внешне, не сможет вам помочь, если вам чего‑то не хватает, чтобы тут же пойти и выполнить его.

И тогда, попытавшись выполнить совет такого рода, вы почувствуете себя только хуже. Потому что сейчас, на исходном уровне, вы уже знаете, что делать, но еще не можете это делать. Но если вы чего‑то не умеете и не знаете, пребывая в непорочном детском невежестве, то у вас, по крайней мере, есть хорошее оправдание для ничегонеделания…

Сейчас и здесь, находясь в здравом уме и трезвой памяти, авторы со всей ответственностью заявляют: этой ошибки нет в книге, которую вы только что прочитали.

Вы получили приемы, тактики, технологии. С их помощью вы сможете воспользоваться своими собственными творческими способностями, чтобы разрабатывать свои собственные тактики соблазнения, которые идеально, подобно сшитому для вас по мерке костюму, подойдут к вашей уникальной личности и к тем обстоятельствам, в которых вы окажетесь. Действуйте!

* * *

Тайм‑аут №3

«Существует только два способа управлять женщиной. Но их не знает никто».

Фольклор

Картина третья

Место действия – офис корреспондентки.

Действующие лица: Горин, OSV, корреспондентка. Все уже без имиджа, пьют чай с печеньем.

* * *

Горин (оживленно, весело): …И вот надоело мне заниматься популяризацией науки, и решил я написать роман.

Так, что вы думаете? Под тлетворным влиянием западного (в первую очередь, американского, конечно) кинематографа пишутся у меня только диалоги – ни тебе сюжета, ни тебе описаний. Я уже не говорю про метафоры, синекдохи, и прочие метонимии.

OSV {лениво): Про что хоть роман‑то?

Горин (по‑прежнему оживленно): Про чувства, вестимо!

Там у меня, правда, лаконично все замышлялось… Тема все та же, трагическая невозможность понять другого человека, но жанр был – «реалистический абсурд».

Герой и героиня (ее, кстати, Татьяной зовут – вполне пушкинское имя в год великого юбилея поэта; а герой так и остался безымянным) знакомятся, естественно, в постели, где внезапно обнаруживают друг друга. Первый обмен репликами:

* * *