|
Для перемещений на передней линии атаки у меня не всегда еще хватало сил. Я старался покончить с этим недостатком, а также научиться оставлять за спиной своего «телохранителя» и завершать рывок точным ударом, ударом скорее прицельным, чем сильным. И вот мяч, направленный в сетку, казалось, вялой ногой, вдруг меняет свою траекторию и подкатывается под живот лежащего и сконфуженного вратаря. В тридцати шести матчах я попадаю в самую точку девятнадцать раз, то есть поражаю цель один раз из двух, и еще большего добиваюсь в играх на Кубок Франции (8 голов в 9 матчах). Не стоит и говорить, что этот последний, девятый матч на Кубок стал для нас настоящим апофеозом. Спустя одиннадцать лет после своего основания – церемонии, прошедшей без особого шума в одном из скромных зданий в центре города, – клуб «Нанси – Лотарингия» намеревался своими бутсами притоптать траву на зеленом газоне «Парк‑де‑Пренс», святая святых французского футбола! «Нанси» предстояло играть в финале! Этот матч нельзя было проиграть! Навсегда сохранится в спортивных анналах и в нашей памяти воспоминание, которое до сих пор не утрачивает своей сладости: «Нанси» – 1; «Ницца»‑0. Гол забил Мишель Платини. Я был тогда капитаном. И президент Жискар д'Эстен вручил мне почетные трофеи под радостные крики «Виват!» всего стадиона. Жискар обнял меня. Мы больше никогда с ним не встретимся, наши дороги разойдутся навсегда, но мне известно от одного друга, работавшего в министерстве финансов, что родители президента обожали футбол и были моими неизменными болельщиками. Это от их имени Жискар меня поцеловал… На следующее утро я защелкнул свой чемодан и отправился на стадион «Туке», где присоединился к сборной Франции… Находясь в самолете «Конкорд», который уносил нас над самыми облаками к берегам Аргентины, я не мог отказать себе в удовольствии помечтать… «Марсельеза» в честь победыПо происхождению я – итальянец. Но я никогда не чувствовал себя иммигрантом. И у меня нет никаких оснований, чтобы произносить речь, посвященную проблемам иммиграции. Лучше других я умею ценить честь, оказанную моей семье, которая получила французское гражданство. Французом я стал по доброй воле моего дедушки. Ради этого он проливал во Франции пот, как другие проливают кровь. Цепочка последующих поколений сделала свое дело. Нет, я не испытывал особых патриотических чувств к Франции, когда занимался шагистикой во время военной службы. Я не переживал никаких эмоций при подъеме французского национального флага на плацу. — 30 —
|