Вратарь

К концу сезона этого года у нас появился Тиберий Попович – защитник, сыгравший немалую роль в дальнейшем прогрессе команды.

АНТОН ИДЗКОВСКИЙ

В 22 года я был уже обстрелянным вратарем, познавшим и радость трудных побед, и горечь неоправданных срывов. Пришло какое‑то спокойствие. Это, безусловно, нельзя принять за равнодушие или надменное отношение к мячу. Но я все чаще ловил себя на том, что уже не испытываю перед игрой того лихорадочного нетерпения, с каким прежде встречал каждую возможность выступить в воротах. Я бы сказал, поймал себя на рождении флегматичности.

Откуда она взялась, что способствовало ее появлению – не знаю. Но это было так. И когда начинался матч, требовалось довольно много времени, чтобы я, наконец, раскачался.

Этой же «хворью» страдал и Виталий Голубев. Товарищи поругивали нас, а мы не знали, как избавиться от стартового сплина.

Ошенков считал, что речь идет о каком‑то психологическом «вывихе» и, подумав, тотчас принялся его лечить и, как обычно, – по‑своему.

В день игры он уводил меня и Голубева в лесок. Там, наедине с природой, мы чувствовали себя спокойно и как бы отрешались от всех забот.

Между прочим, Ошенков и по сей день видит в природе верного союзника и пользуется каждой возможностью, чтобы затащить ребят (только теперь уже донецкого «Шахтера») в лес. Он полагает, что, оторвавшись от шумного города, ребята отдыхают тут душой и телом. Если в городе слякотно и мрачно, как бывает осенью, то в лесу, где обычно и сухо, и не так подавляет серость дождливого дня, чувствуешь себя спокойнее. Непогода словно отступала назад. Кроме того, по мнению Олега Александровича, такие вылазки в лес являются «коллективным одиночеством», а оно сплачивает команду. Тренировка в таких условиях протекает более целеустремленно.

И вот в то время, когда остальная часть «Динамо» отдыхала перед игрой, мы с Голубевым уже начинали разминку. В нее входили гимнастические упражнения, прыжки, потом – мяч: ловля, броски, передачи. Это помогало войти в тонус еще до появления на стадионе. Играть становилось легче.

Постепенно у меня стали вырабатываться собственные принципы и привычки, сохранившиеся до сих пор. Перед выездом на стадион я делал холодное обтирание, а на поле во время 15‑минутной разминки старался хорошенько пропотеть. Отражая удары товарищей, я приучил себя к мысли, что необходимо хотя бы один раз взять очень трудный мяч, чтобы увериться в возможности выполнить это в игровых условиях.

Вскоре Антон Леонардович Идзковский был приглашен в команду вторым тренером. Вот тогда‑то мы узнали по‑настоящему этого замечательного человека.