|
В лучшие времена моей спортивной карьеры многие считали меня очень спокойным игроком, воспринимающим футбол почти бездумно и без особых переживаний. На самом же деле я жил во время игры на нервах и в душе никогда не чувствовал себя тем уверенным и самонадеянным парнем, каким мог показаться на поле. Пока сам не испытаешь, что значит быть в большом футболе, невозможно понять, какую огромную нагрузку – и нервную, и физическую – испытывает в наше время профессиональный футболист. Много пишут, что актеры или певцы находят в бутылке возможность избавиться от напряжения, которого требует от них профессия. Думаю, что футболисты высокого класса подвержены еще большим перегрузкам. Ричард Бартон, к примеру, мог выучить написанную кем‑то роль и сыграть ее перед зрителями лучше всех в мире. Он вполне заслуженно получал в конце представления и аплодисменты, и признание. Но ведь публика уже с первого момента представления была готова принять его игру, и все другие актеры, взаимодействуя с ним, помогали ему и всегда произносили свои слова точно в тех местах, что и на репетициях. Футболисты тоже репетируют неделями, но, когда выходят на свою сцену, зрители часто бывают настроены против них, а на поле выступает еще одна «труппа» из одиннадцати человек, старающаяся изо всех сил помешать их игре. Трудно выдать представление, достойное звезды, если только что твоего собрата, такую же звезду, ударил защитник ногой сорок пятого размера. Интересно, как бы талантливейший Ричард Бартон смог вести свою роль, если бы каждый раз, когда он собирался что‑либо произнести, кто‑нибудь ударял его по голени. Есть в футболе еще один момент, отсутствие которого в театре облегчает работу актера, – это всегда готовый засвистеть судья и тренер противника, орущий со скамьи у боковой линии: «Сломай ему его чертову ногу!». Да‑да, в свое время я не раз слышал, как вот с такими призывами обращались к своим игрокам, чтобы запугать соперника. На меня не так‑то легко было напустить страх на поле. Но я всегда испытывал облегчение, если после игры оставался целым и невредимым, особенно в шестидесятые годы, когда игроки таких команд, как «Лидс Юнайтед», били без разбору по всему, что двигалось. Сейчас я с удовольствием исполняю роль игрока середины поля в команде «Барнет», раздавая пасы в стиле Ривелино. Забивать голы я теперь предоставляю другим. Я уже отдал должное этой работе в высшей лиге. Когда я публично признался, что я – алкоголик, реакция общественности поразила меня. Я получил сотни писем с выражением поддержки, участия и понимания не только от близких, товарищей, но и от совсем незнакомых людей, моих почитателей и болельщиков. — 61 —
|