Возвращение к людям

При нашей команде состоял один поразительный человек – Гарольд Шепердсон. Он выполнял обязанности физиотерапевта, отвечал за багаж и оказал множество разнообразных услуг английской сборной более чем в 150 международных матчах. Он обычно должен был проверять, все ли игроки вовремя улеглись спать. Помню, как нелегко ему пришлось в нью‑йоркском отеле «Уолдорф Астория», где было 1900 номеров. Конечно, в таком тихом месте, как Лилшелл, он не ожидал никаких трудностей.

И вот, когда мы уже просидели в клубном баре пару часов, появился Шеп. «Все‑таки поймал вас! – воскликнул он с торжеством и взглянул на меня, не в силах скрыть своей довольной улыбки: – А ты смог бы найти бар даже в Сахаре».

С Гарольдом Шепом у меня связано еще одно воспоминание, но уже относящееся к 1959 году, когда я участвовал в своем первом международном матче за сборную Англии против Перу. Правда, это воспоминание не столько о самом матче, сколько о кошмарном полете из Рио‑деЖанейро в Лиму, где должна была проходить встреча.

Шеп знал, как я боюсь – панически боюсь – полетов, и, сев рядом со мной в самолете, старался как мог отвлечь меня от мысли, что мы не на земле, а в воздухе. Все, кто когда‑либо видел меня с мячом на поле, знают, что для меня нет ничего лучше, чем ощущать под ногами твердую землю. В то время как Шеп пытался занять меня разговором, я случайно взглянул в иллюминатор и чуть не умер от потрясения. Мы летели ниже вершин Анд, и видны были даже навьюченные лошади, тащившие по высокогорным тропам медную руду.

Как раз в это время из кабины пилотов небрежной походкой вышел Джон Кэмкин, корреспондент «Ньюс кроникл». Во время войны он служил на бомбардировщике, и для него что летать, что проехаться на автобусе было одно и то же. Он остановился возле Шепа и совершенно спокойно сказал: «Я только что беседовал с командиром этой старой посудины. Он говорит, что обычно летит над вершинами Анд, но из‑за тяжелого съемочного оборудования Би‑би‑си решил лететь через южное ущелье, хотя это и удлинит путь».

Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы до меня дошло, чем это пахнет, и, перегнувшись через Шепа, я произнес: «Командир эскадрильи Кэмкин, разрешите обратиться! Не могли бы вы пройти к пилотам и сказать командиру корабля Биглсу, что весьма важные персоны на борту самолета, проголосовав, решили, что лучше вышвырнуть эти чертовы камеры за борт и лететь чуть выше».

Старина Шеп чуть не свалился с кресла от хохота. Но я был слишком напуган, чтобы даже просто улыбнуться.