|
В первой игре в Лужниках мы выставили против сборной Чехословакии тот же состав, что и десятью днями раньше против венгров. Но на этот раз в действиях нашей команды просматривалась некоторая самоуверенность, обернувшаяся небрежными действиями в обороне. После точного удара Хурцилавы сборная СССР повела 1:0, но во втором тайме гости забили два мяча и вышли вперед. И тогда в действие вступили зрители. Многотысячный клич трибун требовал от команды решительных действий, и футболисты словно встрепенулись. Штурм ворот чехословацкой команды на последних минутах встречи был не менее мощен, чем в предыдущей игре с венграми. Численко, а потом и Аничкин забили по голу, и сборная СССР победила – 3:2. Более неприятного дня, чем день ответного матча в Остраве я, наверное, не переживал на посту футбольного тренера. Начну с того, что незадолго до игры мы вынуждены были расстаться с Ворониным, грубо нарушившим спортивный режим. Верно говорят, что вино ремеслу не товарищ. Сколько же мы из‑за этого вина хороших футболистов потеряли, особенно в те годы, о которых идет речь! Не подумайте, большинство, даже подавляющее большинство, игроков и тогда были настоящими спортсменами, но вот некоторые… Ничего не скажу, когда игры шли и подготовка к ним велась, они держали себя в строгости. А вот как только «окно» в календаре образовывалось и по домам разъезжались, жди от них неприятностей. Вот мы и дождались ее от Воронина. Я когда еще тренером московского «Динамо» был, во время поездки в Великобританию разговорился на эту тему с тренером «Глазго Рейнджере», спросил его, следит ли руководство клуба за тем, как игроки соблюдают режим. Он аж встрепенулся: «Это забота игроков. Если кто‑то нарушит режим, я определяю сразу, места в основном составе он лишается, что больно бьет по карману… Пусть сам решает, что ему лучше – пить или деньги зарабатывать». Помню, на банкете после какой‑то международной встречи я оказался за столом рядом со знаменитым шведским нападающим Куртом Хамрином. Разнесли по бокалу сухого вина. Я ему предлагаю: «Давайте, мол, выпьем за футбол». «Нет, – улыбнулся он в ответ, – не имею права, мне, может быть, и хочется, но не могу, я ведь „рабочая лошадь“ в семье, у меня две девочки маленькие, их вырастить надо, замуж выдать…» Неумно поступали те футболисты, которые выпивали. Потом‑то, когда их время в футболе прошло, они поумнели, но слишком поздно… Когда мы приехали в Остраву, сильно простудился Бышовец. Состав мы такой на игру определили: Пшеничников, Афонин, Шестернев, Хурцилава, Капличный, Аничкин, Численко, Логофет, Банишевский, Г. Нодия, Еврюжихин. — 186 —
|