|
Сидя в декабре 1957 года на трибунах «Мараканы» и наблюдая за сверхтемпераментными бразильскими болельщиками, которых здесь называют «торсидой», представлял себе, какое горькое разочарование пережили они семь с лишним лет назад, когда их команда проиграла уругвайцам ‑1:2. Приехал же я в Бразилию вместе с московской командой «Динамо», которую тогда тренировал, и были у нас особые заботы… Сборная СССР впервые решила принять участие в чемпионате мира, который должен был состояться в июне 1958 года в Швеции. Но для того, чтобы попасть туда, надо было сначала выиграть отборочный турнир. В соперники жребий определил нам команды Польши и Финляндии. В соревновании с ними (июнь – ноябрь 1957 года) мы в конце концов заняли первое место, но далось оно нам с большим трудом. Финскую сборную наши футболисты победили дважды (2:1 и 10: 0), а вот с поляками очки поделили (в Москве обыграли их – 3:0, а в Хожуве потерпели поражение – 1:2), в результате чего у нас оказались с ними одинаковые показатели. Пришлось проводить дополнительный матч на нейтральном поле – в ГДР, в Лейпциге. Пора, наверное, сказать, что в тот момент я вновь, спустя пять лет, оказался на посту второго тренера сборной СССР, Как это случилось? В 1954 году у сборной СССР появился наконец постоянный старший тренер, не связанный работой в каком‑либо клубе, Гавриил Дмитриевич Качалин. В помощники же ему периодически определяли тренера той команды, которая делегировала в сборную наибольшее число игроков. Вышло так, что перед чемпионатом мира 1958 года сразу семь московских динамовцев (вратари Яшин и Беляев, защитники Кесарев, Крижевский, Кузнецов, полузащитник Царев и нападающий Федосов) были названы кандидатами в сборную. Это обстоятельство, как я понимал, и послужило основанием для назначения меня на новую должность. С Качалиным у нас сложились простые и добрые отношения. Ведь мы с ним одногодки, да еще и из одного клуба – московского «Динамо». Играл он у нас, о чем я уже раньше упоминал, крайним полузащитником. Гавва, как мы запросто называли тогда Качалина, был игроком техничным и ловким, позицию грамотно выбирал. Быть может, только физической мощи не хватало ему, чтобы встать в один ряд с ведущими футболистами того времени. И учились мы, кстати, вместе – в школе тренеров, организованной Михаилом Давыдовичем Товаровским. Тренерскую деятельность начал он сразу после войны в московском клубе «Трудовые резервы». Мечтатель и фантазер в хорошем смысле этого слова, задумал тогда Качалин небывалый эксперимент. Он просмотрел множество молодых игроков и, отобрав из них на свой вкус наиболее способных, решил сколотить из них такую команду, которая бы после нескольких лет подготовки не только вошла бы в высшую лигу, но и стала бы основой сборной СССР. Ни времени, ни сил не жалел Качалин, чтобы воплотить свою идею в жизнь. С годами он, конечно, понял, что она утопична, поскольку из множества даже очень способных молодых игроков лишь единицы, к сожалению, становятся настоящими мастерами футбола. Причины столь больших потерь на этой своеобразной переправе разные: и болезни, и семейные обстоятельства, и слабость характера, и многое другое… — 149 —
|