|
Через день после матча тренер Десио назначает новую тренировку. На маленьком поле, зажатом между фабричными корпусами, в районе, который, по мнению специалистов, конкурирует по степени загрязненности воздуха с Чикаго, два десятка мулатов и креолов в рваных футболках неторопливо гоняют мяч. Долговязый Батиста, вратарь «Сан‑Кристована», тренируется у стенки: бьет мяч и ловит его после отскока. Ему двадцать четыре года, и он не может простить себе роковую ошибку: два года назад он завербовался в Венесуэлу. Но там, как оказалось, тренером команды был ее вратарь. И Батиста сидел на скамейке запасных до тех пор, пока не скопил деньжат, чтобы сбежать и вернуться в Рио. Здесь его имя было забыто, и «Сан‑Кристован» сейчас остается последним шансом. Батиста надеется, что его заметит с трибун какой‑нибудь картола и пригласит в клуб посолидней… Но с каждым матчем остается все меньше и меньше надежд: кто возьмет вратаря, который в одиннадцати играх пропустил 26 голов! Тренировка кончается через пятьдесят минут после разминки: тренер Десио знает, что большинство парней не обедали сегодня. И вряд ли имеют возможность поужинать. И он опасается, что кто‑нибудь из них грохнется в обморок прямо здесь, на поле. Тем более, что после тренировки почти всем им надо ехать очень далеко: они живут в пролетарской северной зоне Рио‑де‑Жанейро, и некоторым приходится добираться от стадиона до дома на двух‑трех автобусах с пересадками, тратя на это по полтора‑два часа… Парни уходят в душевую, и старый Зе, смотритель поля, выпускает на него пятерых овец. Овцы в «Сан‑Кристоване» являются единственно доступным орудием стрижки газона. Раньше вместе с ними работало еще несколько коз, но они были постепенно съедены, несмотря на бурные протесты Анжелы, прачки команды. «Последним зажарили моего любимца – козла Пять – ноль. Его прозвали так, потому что в тот день, когда он появился у нас, в клубе, мы проиграли с этим счетом „Флуминенсе“. Хороший был козлик, понятливый: он плакал, когда его повели на забой…» – со вздохом вспоминает Анжела. За долгие десятилетия стирки футболок «Сан‑Кристована» ее руки сморщились, кожу разъела хлорка, добавляемая в стиральные порошки. Директор клуба Бенилтон вздыхает, глядя на эти руки. Однажды он даже запросил в Сан‑Паулу цену стиральной машины, но ответ пришел ошеломляющий: 15 тысяч крузейро! И Анжела продолжает стирать старенькие футболки, в которых скоро нельзя уже будет появиться на поле. — 48 —
|