Ожившие легенды

Снова Стокгольм

Матч со сборной Праги, сыгранный летом 1935 года, был назван, как я уже говорил, «лебединой песней» знаменитого центра нападения, но еще несколько лет он продолжал выступать на зеленых и ледовых полях, принося победу своей команде и доставляя истинное наслаждение зрителям.

В тридцать четвертом году одному из первых среди советских футболистов ему было присвоено почетное звание «Заслуженный мастер спорта СССР». А через два года общественность Ленинграда широко и торжественно отметила двадцатипятилетний юбилей его служения спорту. Я видел огромную, красиво оформленную папку, преподнесенную в тот день Бутусову. На ней горели тисненные золотом слова: «С 1929 по 1935 год сборная Ленинграда играла блестяще, и в этом огромная доля заслуги ее капитана и лучшего игрока – Ваша заслуга, дорогой Михаил Павлович». Трудно, очень трудно переоценить справедливость этих слов. Уход Бутусова из линии нападения сразу отбросил ленинградцев назад. Без него в последние предвоенные годы игра футболистов города на Неве сразу както потускнела, потеряла свой победный оттенок, который, увы, так и не приобретен ими до сих пор.

Закончив выступать (он как‑то сказал мне: «Чувствовал, что могу еще играть и играть, но боялся превратиться в середнячка, опозорить свое имя посредственной игрой»), Михаил Павлович, естественно, не мог расстаться и не расстался с футболом. Свой богатейший опыт мастера он стал передавать футбольной молодежи, работая тренером мастеров ленинградского «Динамо» и сборной города. Он сумел воспитать новых виртуозов футбола, среди которых люди, которыми по праву гордится советский футбол: заслуженные мастера спорта Валентин Федоров, Николай Дементьев, мастер спорта Виктор Набутов и многие, многие другие.

Совершенно недавно – зимой нынешнего года – один из неразлучных друзей Михаила Павловича, известный в прошлом футболист, привез мне несколько вырезок газетных статей, написанных Бутусовым для различных печатных органов. Среди них находилась чудом сохранившаяся докладная записка, написанная им на имя руководителей ленинградского «Динамо». Ее содержание я привожу дословно: «По вашему указанию еще раз просмотрел игру юношеских команд. О выдвижении кого‑либо в состав взрослых коллективов говорить преждевременно за исключением одного – В. Боброва, проживающего в Сестрорецке. Мне сказали, что он уже выступал за динамовские хоккейные команды – и неплохо. Что касается футбола, у него очень большие задатки, и может получиться настоящий игрок, причем высокого класса. Считаю, что его нужно забрать на сборы». На этой докладной стоит чья‑то резолюция: «Зачислить в команду мастеров». И дата: «Апрель 1941 года». Через месяц Всеволод Бобров действительно был зачислен в состав футбольной команды мастеров ленинградского «Динамо» и готовился к поездке на юг. Но… команду отозвали, а вскоре началась война. Однако документ от этого не теряет своей силы: он лишь наводит ясность в вопросе о том, кому принадлежит честь открытия этого яркого футбольного дарования. И еще – он говорит об удивительной спортивной прозорливости Михаила Бутусова.