Наедине с футболом

Хотя минуло много лет, помню, что день был прохладный, сеялся мелкий дождь. Судил эстонец Саар, которому я (и не один я) полностью доверял. Нравилась его крупная, внушительная фигура, резкие, упрямые и смелые жесты. Человек этот не казался способным к дипломатии, к уклончивым, опасливым решениям.

Матч сложился увлекательно, как по заказу. Сразу же Бобров забил гол, и тем самым чемпионом стал ЦДКА. Стадион еще переживал эту новость, как Бесков послал ответный мяч. Теперь чемпион – «Динамо». Тогда электрических табло еще не изобрели, цифры счета переворачивали вручную в круглых бойницах на башнях «Востока». Удар Николаева – и мы оборачиваемся, чтобы увидеть, как выглянет двойка. Опять чемпион – ЦДКА.

В начале второго тайма – трагедийная ситуация. Слева навесил Савдунин, и центральный защитник армейцев Кочетков, не имея терпения дождаться выбежавшего вратаря Никанорова, нелепо срезает мяч в угол своих ворот. Чемпион – «Динамо».

Слишком уж проста и слишком тяжка ошибка! Пусть в футболе все бывает и все идет в счет, но в таком матче подобная оплошность нестерпима, не ей бы полагалось короновать чемпиона… Даже динамовским болельщикам неловко открыто выражать радость – она отдавала бы злорадством. Оттого и затих, замер стадион…

Гонг: пять минут до конца. Тогда звук гонга входил в обиход матчей, и мы на трибунах знали, что он сигнал и к последней атаке, и к тому, что выигрывающим осталось вытерпеть, продержаться совсем немного, а если матч складывался неинтересно, по звуку гонга можно было двигаться к выходу.

Кочетков (обратите внимание!) кинулся вперед, отдал мяч на рывок В. Соловьеву. Сильный удар. Мяч отражен штангой, возле ворот «Динамо» столпотворение. Стадион на ногах, и тут возник Бобров… Одип он, с его резиновой, чуткой ловкостью, с его игровым счастьем, был способен угадать и метнуться туда, куда отскочил мяч, и дослать его в ворота. Чемпион – ЦСКА. Теперь уже окончательно.

Так вот, Кочетков. Загнав мяч в свои ворота, он оказался во власти одного всепоглощающего порыва – забить ответный гол. Его тянуло к чужим воротам, он не видел для себя иного выхода из ужасного положения кроме как в том, чтобы самому забить в динамовские ворота или подтолкнуть товарищей, заставить их это сделать. Для него теперь это уже был не просто гол победы, а гол спасения.

Кочетков был игрок страстный. Был он приземист, не возвышался и не выделялся, выглядел даже непривычно среди тогдашних центрхавов, людей, как правило, высоких, сильных, сама стать которых внушала доверие. Но он горел отвагой. Смуглый, широкоскулый, толстогубый, с азиатским разрезом глаз человек. Он был бесстрашен, быстр и расторопен. Кто‑то другой на его месте, может быть, и сумел бы тогда держать себя в руках, а Кочеткову это было невмоготу, он не был создан для хорошей мины при плохой игре. На него свалилось несчастье, время как‑то особенно быстро припустило. Еще немного – и все кончится, и он останется наедине с неизбывным горем. Останется на годы, навсегда, потому что такое не забывается. Люди забудут, а он никогда.