Контрапункт

Итак, богатство творческих возможностей. Но оно никогда не давалось Аркадьеву легко. «Все сказанное здесь, – писал он в книге „Тактика футбольной игры“, – является итогом моей многолетней игровой и тренерской практики. Горечь ошибок, поражений, неудавшихся экспериментов, радость достижений и побед стоит за каждой строкой книги».

Как всякое другое, богатство творческих возможностей может подчас обернуться и вовсе неожиданными потерями.

К примеру, такими.

«Мы с братом крайне редко видели раньше папу, – рассказывает дочь Бориса Андреевича, – гораздо больше читали и слышали о нём. Иногда, правда, он, как „мимолетное виденье“, являлся из поездок и раздавал нам подарки. Потом наезжали гости, ели, пили, папа не ел, не пил, только рассказывал, рассказывал… А потом спешно уезжал на эти свои загадочные и столь манящие его сборы».

Он весь потонул в футболе, как бы олицетворяя собой, своей жизнью обаяние, романтику и исключительность спортивной судьбы. А Витя и Ирочка как‑то оказались вне всего этого. То есть, конечно, они, «дети Аркадьева», несли в себе некий отзвук футбольных торжеств, и это придавало им определенный вес в глазах окружающих, но приобщить их к спорту по‑настоящему у Бориса Андреевича времени не нашлось.

Преподаватель физкультуры в университете говорил Ире: «Аркадьева, у тебя большие возможности в беге на короткие дистанции, но бегаешь ты, как буржуазная барышня».

ГЛАВА 4

…В тесном водовороте тревожно гудящей футбольной публики Виталий Андреевич едет на «Динамо» – на одну из центральных игр чемпионата страны. Его, конечно, хорошо знают все эти люди – так им, по крайней мере, кажется, – знающие о футболе все. Какой‑то солидный дядя, «босс», обращается к Виталию Андреевичу:

– Борис Андреевич, а каким вы пас сегодня составом удивите?

Ибо было общеизвестно, что в поисках новых решений игры Аркадьев часто менял позиции своих игроков, чем изрядно импонировал футбольной публике – от него вечно ждали сюрпризов.

Подробно ответив на вопрос, Виталий Андреевич мимоходом заметил, что расстановка игроков – дело, в сущности, пустяковое, а есть кое‑что потруднее. От исступленного любопытства лицо собеседника вытянулось в столбик, а глаза застыли – не спугнуть!

– Видите ли, дело вот в чем, – невинно продолжал Виталий Андреевич, – во время матча я должен быть одновременно на верхушке трибун, чтобы видеть общий рисунок игры, так сказать, воплощение моих тактических предначертаний, а также у поля, за воротами, дабы непосредственно руководить этим самым воплощением…