Контрапункт

Но в Мельбурне не было «грозы». «Была жуткая усталость, – вспоминает Ефимова, – и бои, которые, казалось, раньше было так легко выигрывать, теперь оборачивались какими‑то непостижимыми загадками».

Сквозь ткань ее поединков зримо проступало пресыщение и безразличие, и в этой «доброте» к противнику трудно было узнать Ефимову.

Специалисты только руками разводили: как могло случиться, что триумфаторы Лондона совершенно «завяли» через месяц в Мельбурне?

Но, с точки зрения Ефимовой, причина неудачи крылась как раз в недавнем триумфе на чемпионате мира: «В Лондоне мы были на таком подъеме, на какой, я думаю, никакая команда не способна каждый месяц. Кстати, до чемпионата мы даже толком не знали, будем выступать на Олимпиаде или нет. А когда выяснилось, что выступаем, взлет был уже позади, и Олимпиада пришлась на спад…»

Следующий взлет Ефимовой – теперь уже в личном турнире чемпионата мира – состоялся в 1958 году в Филадельфии.

В финал чемпионата вошли из советских фехтовальщиц трое: Растворова, Забелина и Ефимова.

Растворова и Ефимова уверенно выиграли у всех иностранок и у Забелиной, так что бой между ними – их первый финальный бой – и решил судьбу золотой медали.

Этот поединок Аркадьев помнит так, точно он состоялся вчера: «Эмма все время делала свою коронную флешь с батманом*. Валя же постоянно колола навстречу. И так все фразы боя. Словом, Эмма эффектно и чисто выигрывала, но судья почему‑то присуждал все уколы ей. Это было что‑то фантастическое. Валя Растворова была, бесспорно, сильной фехтовальщицей, но в том бою она явно уступала Эмме».

* Батман – удар клинком по клинку.

«Это был какой‑то ужас! – вспоминает Эмма Корнеевна. – Мне бы следовало, конечно, перестроиться, раз судья не видел моей правоты, но я не могла. Кроме флеши с батманом у меня ничего против нее не было…»

Тот бой вверг ее в великое уныние. Уйдя с дорожки, она села на стул, обхватила голову руками и надолго уставилась в пол.

«Как я воспринял этот удар? – Виталий Андреевич явно удивлен вопросом. – Ну я, конечно, не кричал, не носился вокруг дорожки, ибо, полагаю, спокойствие надо сохранять даже тогда, когда это кажется совершенно невозможным (заметьте, почти те же слова были сказаны Борисом Андреевичем по поводу „роковой“ ошибки Кочеткова в матче ЦДКА – „Динамо“ 1948 года – Т. Л.). Конечно, судейство того боя – досадная несправедливость. Но что было приятно (приятно! в такой‑то момент!)‑это то, что Эмма выглядела бесспорно сильнейшей. Ее перевес был для меня настолько очевиден, что я не сомневался: в следующем году она выиграет чемпионат мира при любом судействе».