Форварды

Сейчас, после того как тбилисское «Динамо» свело короткое знакомство со всеми призами, мы в его неудачах ищем причины общего порядка, те же, что и у остальных команд, а не «особые». Премудрости игры, именуемой современной, отвечающей в каждый данный момент всем требованиям последней моды, тбилисскими футболистами и тренерами познаны и усвоены. Но шли они к этому в самом деле долго и трудно.

Гогоберидзе, который был связующим звеном нескольких поколений, сделал, возможно, больше, чем кто‑либо другой для сглаживания «чрезмерного увлечения», для того, чтобы его команда обрела устойчивое равновесие в коллективных проявлениях. Он настаивал на этом не в диспутах, а тем, как играл. Однажды его партнер Заур Калоев так выразился: «Когда Гогоберидзе был среди нас, просто душа пела». Последний раз его видели на поле в 1961 году, а два года спустя тбилисцев поздравляли с победой в чемпионате. Красивый мужчина, рослый, тонкий в талии, как танцор, он и на поле был красив. Его образ не искажала безостановочная, тяжелая футбольная работа, на которую он себя обрек. Наверное, так было еще и потому, что он ее сам добровольно выбрал, любил и был горд, что способен с ней справиться. Он был прямым предтечей нынешних звезд из числа игроков середины поля. Он не знал устали в перемещениях, и ни одна атака не обходилась без него, он просто не мог к ней опоздать, тут уж дело чести. Красота движений в футболе – понятие не отвлеченное, ее создает и высвечивает разумность, целесообразность того, что делается, рывок ли это, наклон, шаг в сторону для отвода глаз, прыжок. Гогоберидзе был из тех, кого называют умными игроками, и выше похвалы не существует, футбол в этом смысле подчинен измерениям, понятным любому из нас, берущихся его оценивать. Человек, справляющийся с делом красиво, умно, с видимой легкостью, прославляет не одного себя, а и само дело. Такие встречаются не часто. Оттого Гогоберидзе и было дано предвосхитить игру тбилисцев на годы вперед, стать игроком‑явлением.

СЕРГЕЙ САЛЬНИКОВ

Заглянул в два авторитетных справочника, и в обоих о Сальникове слово в слово сказано следующее: «Один из наиболее техничных игроков советского футбола». Фраза удобная, раз и навсегда изобретенная для служебного пользования: все верно, но и не отмечено ничего, что бы позволило отличить человека от десятка других, кому тоже впору этот отзыв.

Техничность – дар счастливой координации, дар, который полагается лелеять и упражнять. Сама по себе техничность не делает игрока крупной величиной. Ею надо распорядиться таким образом, чтобы окружающие поняли, какие преимущества она дает игроку, как выгодно команде иметь такого игрока и, наконец, как вырастает, поднимается вся игра, когда ее ведут технично. Искусному человеку позволено многое. Два‑три финта, защитник теряет голову, и публика аплодирует. Обведен один, другой, третий, и снова одобрение на трибунах. И уже складывается та самая фраза: «Из наиболее техничных…» Кто же против красивого?! Прекрасно, когда футбол сшивают не из одних суровых нитей, а и из цветных. Тот наблюдатель, который, глядя на такого иллюзиониста, вдруг спросит вслух: «А что дальше? Кому это нужно?» – рискует нарваться на упрек в занудстве. Между тем он смотрит в суть футбола, который «не читки требует с актера, а полной гибели всерьез», не демонстрации техничности, а ее употребления для общего дела игры и победы.