|
В Олимпии довелось познакомиться с Панайотисом Зафейропулосом, хранителем Аллеи Эллинов. Вот что я услышал от него, а позже и в знаменитом музее, где хранятся сто тридцать скульптур и несколько тысяч бронзовых предметов, обнаруженных при раскопках стадиона. В Греции, как и во всем мире, по мере приближения Московских Игр, интерес к ним все более возрастает. Местная пресса много пишет о том, как готовится Москва к всемирному спортивному сбору, о ее стройках-стадионах, дворцах спорта, плавательных бассейнах. Приближение 0лимпиады-80 стимулирует развитие спорта и в самой Греции. Страна эта небольшая. Но имеются в ней неплохие баскетболисты, гимнасты, бегуны. А больше всего греки любят футбол... Мы прошли мимо храма Зевса, Гимнасия, Филлипеона, парламента и приблизились к храму Геры. Стараюсь представить состязания, которые разворачивались на этих ристалищах, и вспоминаю о том, что даже самые жаркие из них никогда не служили разъединению людей. Только миру, согласию и дружбе. Начинаешь с благодарностью думать о мудром законодателе Эллады — Эфите, провозгласившем святое правило: мир во время Олимпиад. А вот та самая точка, на которую скоро будут настроены телеантенны мира. Самая красивая девушка Греции в белой тунике поднесет к небольшому рефлектору факел, и он зажжется от солнечных лучей. Передавая огонь друг другу, тысячи юношей и девушек понесут этот факел по дорогам Греции, Болгарии, Румынии к границам Советского Союза и далее — в Москву. В каждом городе, в каждой деревне на пути огненной эстафеты встреча олимпийского факела превратится в праздник спорта и товарищества. Помню, как доставляли этот огонь на олимпийские стадионы Рима, Токио, Мехико и Мюнхена, как вспыхнул огонь в чаше монреальского стадиона от лазерного луча, рожденного сигналом, переданным через спутник, переношусь мысленно в Лужники. 19 июля будущего года здесь от факела, доставленного из греческой деревушки Олимпия, загорится пламя, которое будет символизировать верность молодежи всего мира олимпийским идеалам мира и дружбы. Подходим к тому месту, где под высоким обелиском покоится сердце основателя Олимпийских игр современности Пьера де Кубертена, застываем в почтительном молчании. Все вокруг окружено пышной растительностью. Преобладают в ней оливы, олеандры и кипарисы. С олив золотым ножом срезали ветви, которыми увенчивали победителей Игр. А дурманящий запах цветущего поблизости олеандра как бы предупреждал: не занесись, не дай успеху вскружить себе голову, помни, что на тебя смотрят как на гордость города и народа. Ведь история быстро и справедливо стирает память о людях, не умеющих переносить спортивные и жизненные успехи, что во все времена было делом куда более трудным, чем искусство переносить неудачи... — 123 —
|