Семейная психотерапия

семьи: почему они не замечают, ка­залось бы, очевидных и очень важных для успешного функционирования семьи фактов.

Проблема выявления и изучения представлений о семье. Прямыми во­просами можно выявить, что инди­виды думают и знают о своей семье. Однако эти ответы покажут лишь то, что индивиды знают, но не отразят представлений, которые использу­ются реально в решении практиче­ских семейных проблем. В психоло­гии для изучения представлений ин­дивида пользуются довольно слож­ными экспериментальными процеду­рами, малопригодными для клини­ческих целей [Heckhauzen H., 1986J.

Для изучения семейных представ­лений нами были разработаны и апробированы в клинической прак­тике специальные процедуры. Основ­ная идея их заключалась в том, чтобы поставить исследуемого перед необ­ходимостью применить имеющиеся у него семейные представления для ре­шения практически важных для него задач. Диагностическая процедура «Наивная семейная психолсмия* (НСЛ1) была организована следую­щим образом.В начале исследования у пациента создавалось впечатление, что изучается его социальная ком­петенция. Экспериментатор спраши­вал, хорошо ли он знает людей, умеет ли определить их настроение, мо­жет ли он, понаблюдав за человеком, в общих чертах определить особен­ности его характера. Выполнялись и другие «задания»: например, пси­холог рисовал всевозможные кар­тинки типа «точка —точка, запятая, минус - рожица кривая» и просил определить выражение лица, какое чувство оно выражает. Ответ неиз­менно признавался правильным и об­следуемому говорилось, что он хо­рошо знает людей. Основные задания также предъявлялись как задачи «на знание людей». Обследуемому обри­совывали определенную семейную си­туацию, герой которой стоит перед выбором. Сообщалось, что ситуация эта не условная, а реально имела

41

место. Предлагалось, используя свое знание людей и жизни, угадать, как в действительности поступил чело­век. Получив такое задание, обсле­дуемый обычно (примерно в 80 % случаев) замечал, что для того, чтобы угадать поведение героя, надо что-то знать о нем. Психолог согла­шался с этим и просил задать любое количество вопросов об особенностях ситуации и личности героя. «Спра­шивайте до тех пор,— говорил психо­лог,— пока не сможете с полной уве­ренностью угадать, как поступил ге­рой». На вопросы накладывалось одно ограничение: можно задавать лишь те вопросы, на которые можно ответить либо «да», либо «нет». Ко­гда исследуемый задавал вопросы, они признавались очень интерес­ными, но ответ на них давался уклон­чивый (экспериментатор сообщал, что, к сожалению, как раз этого мо­мента он не знает) или «промежуточ­ный» (например, на вопрос, дово­лен ли герой своей семейной жизнью, следовал ответ — «средне доволен») Такая тактика ответов ставила своей целью побудить пациента к даль­нейшим вопросам. «Психологический расчет», заложенный в основу ди­агностической процедуры, заклю­чался в том, чтобы максимально за­интересовать пациента в «конечном результате» — угадывании, как именно поступил герой. Поскольку речь шла об угадывании реального поступка, то индивид был заинтере­сован в применении реальных, а не провозглашаемых, престижных и т. д. представлений. Для угадывания предлагались типовые ситуации (см. приложение 4 «Диагностическая про­цедура НСП»).