Семья в психологической консультации

В настоящий момент сын хочет, чтобы ему помогли снять диагноз. Было принято решение сразу работать методом совмест­ной семейной терапии.

Все встречи, кроме первой, проходили в присутствии всех членов семьи и 2 психологов-консультантов.

Отец — очень уверенный в себе человек, с громким голосом, привыкший читать лекции, темпераментный, доминантный, скрыт­ный, демагог, абсолютно не сензитивен, эгоцентричен, демонст­ративен, «сын — это моя диссертация».

Мать робкая, неуверенная в себе, боязливая, несколько пассивная, невзрачная, сына скорее жалеет, чем любит.

Сын сначала несколько насторожен, затем контактен, от­кровенен, интеллектуально развит, выглядит несколько старше своих лет.

Первоначальная жалоба, объединяющая всю семью,— «сни­мите диагноз» — очень быстро в безопасной, доверительной ат­мосфере уступила место взаимным обвинениям в непонимании, неуважении и неприятии. Один из самых сложных моментов в семейной терапии удержать всех членов семьи, особенно ре­бенка, несмотря на непрекращающийся поток обвинении, ведь за 4 года их накопилось очень много.

Благодаря слаженной работе 2 психологов, постоянно под­держивающих доброжелательную атмосферу, несмотря на ост­рые, конфликтные темы, члены семьи объединились с ними в осо­бую психотерапевтическую группу под лозунгом «ничего страш­ного, будем разбираться». Консультантам необходимо было сле­дить за равными эмоциональными вкладами каждого из участ­ников в общий процесс и, эмпатически слушая каждого, перево­дить его слова «на язык чувств» для остальных. После взаимного сведения счетов на этапе осознания семейного мифа («наш сын психически болен») была использована техника «семейной скульптуры», где каждый член семьи мог показать другим, как он видит ситуацию в семье, и прочувствовать свое место глазами

-179-

ругих. Использовались также психодраматические игры с об­менами ролей, позволяющие почувствовать себя на месте дру­гого человека и отреагировать собственные обиды.

В результате работы родители смогли убедиться в абсолют­ной нормальности поведения собственного сына. То, что раньше называлось ими ненормальным,— агрессия, нежелание общаться — оказалось обычной защитной реакцией подросткового возраста на давление родителей. Стиль воспитания ребенка с раннего возраста характеризовался неустойчивостью постоян­ного контроля и повышенной опеки. Возникавшие в школе трудности часто приписывались вине учителей, «бездарных и нетвор­ческих». При затруднениях в общении с ребятами у сына появ­лялись истерические жалобы на здоровье. Много лечился, но врачи ничего не находили. Во всем «подражал отцу», «видел мир его глазами», дружбы со сверстниками не получалось. С наступ­лением пубертатного возраста «решил выяснить, кто же он такой, сам по себе». Стал подражать «трудным» ребятам, чтобы с ним дружили, забросил учебу: «отличников не любят», стал много гулять, влюбился.