Полночные размышления семейного терапевта

На третьем уровне можно определить любовь как эмоциональный союз двоих людей, дающий чувство совершенства или полноты. Любовь помогает избавиться от раздвоенности самоосознания и вступить в контакт со своим “Я”. Она включает в себя единение, а потому и способствует индивидуации. Такой парадокс свойственен развивающемуся браку.

Или можно сказать, что любовь – это состояние, в котором ты можешь в большей мере быть с самим собой благодаря другому человеку, тоже пребывающему с самим собой. Старое определение друга говорит: друг – это тот, с кем вместе ты можешь быть один. Так твое бытие усиливается бытием другого.

Может быть, на еще более глубоком уровне можно определить любовь как биологическую завершенность. Биологически я урод. Я лишь половинка того, что нужно для продолжения рода. Я неполноценен: у меня нет груди, нет матки. Я не могу воспроизвести себя! И можно определить любовь как биологическую полноту, отождествить ее с такой завершенностью.

Достаточно ли такой классификации для психотерапевта? Или есть еще и другие уровни? Возможно, более глубокий уровень в психотерапии – это уровень идентификации. Вот я сижу за столом и смотрю на пациента передо мной и вижу самого себя. Это не просто соединение людей, это процесс внутрипсихического соединения моего “Я” с другим. Глядя на пациента, я могу увидеть себя в далеком прошлом, он может напоминать меня, каким я был, когда учился в колледже. Либо я могу, глядя на него, увидеть себя в будущем. Или даже в настоящем. Я могу идентифицироваться с ним, потому что наши стили жизни похожи, или во мне возникает резонанс с его характером, напоминающим мой собственный. И такая идентификация помогает мне глубже погрузиться в ситуацию. Эта любовь, как мне кажется, более примитивна, чем другие ее виды, описанные выше.

Но есть и еще более интенсивный вид любви. Когда я лечу шизофреника, то должен сначала идентифицироваться с ним. Думаю, что такая идентификация обладает качествами глубокого переноса. В результате внутри себя я очень похож на его мать, а в его внутренних переживаниях занимаю ее место. Если это так, то нужно создавать двойную связь, как это делала она, опутывая его сетью взаимно противоречащих сообщений и жестко не позволяя убежать от всего этого. В результате он оказывается в тюрьме неуверенности, отрицания самого себя и сильнейшей зависимости от меня. Может возникнуть безнадежный тупик. Но, если терапия с пациентом-шизофреником осуществляется успешно, он тоже связывает двойной связью меня – так же, как делал это со своей матерью.