Как строить себя и свою семью

Я хочу сказать теперь еще про один тип семьи. Это коллектив­ная семья, претерпевшая в течение многих лет всевозможные изменения. В общем, по различным причинам группа взрослых и детей живут вместе — или в одном доме, или в одном и том же жилищном комплексе. У них разделены обязанности и может существовать даже общественная собственность. Они также все вместе воспитывают множество детей.

Преимущество такого типа семьи в том, что ребенок видит перед собой разных людей с разными характерами. Главная проб­лема заключается, безусловно, в том, что между всеми взрослыми должны существовать хорошие отношения, для того чтобы такое общественное воспитание дало реальные результаты.

Все мною упомянутые и описанные проблемы могут быть и в обыкновенных семьях. Мужья и жены могут ревновать друг друга, дети могут чувствовать себя брошенными или ревновать родите­лей к сестрам и братьям. У всех может возникать чувство одиноче­ства, обособленности от других членов семьи.

Дело в том, что вид семьи вовсе не определяет того, что в ней происходит. От него лишь зависят проблемы, с которыми встреча­ются члены семей, но именно отношения между ними в конце кон­цов определяют благополучие семьи: насколько успешно развива­ются в семье взрослые ее члены в отдельности и все вместе, насколько успешно дети становятся творческими и здоровыми людьми. Самооценка, общение, правила в семье и семейная система — главные средства достижения семейного счастья.

В этом смысле все семьи одинаковы.

Глава 11. Карта вашей семьи

Впервые начав работать со всеми членами семьи одновремен­но, я была поражена, как разнообразно и несогласованно проявля­лась их активность. Она выражалась во всевозможных движениях и жестах, в двусмысленных фразах и недоговоренности Больше всего эта картина напомнила мне банку с червяками, которых мой отец использовал на рыбалке как наживку для рыбы. В ней черви переплетались, корчились и извивались трудно было определить, где кончается один червяк и начинается другой. Конечно, все это хаотичное движение на первый взгляд оставляло впечатление живости и целесообразности. И если бы я могла спросить у одного из червей, чем он озадачен, думаю, в ответ я услышала бы то же, что многие годы слышу от членов семьи: «Куда я иду? Что делаю? Что я вообще из себя представляю?»

Сравнение того, что происходит во многих семьях, с бесцель­ным, путаным движением червей в той отцовской банке показа­лось мне настолько удачным, что я назвала совокупность внутри­семейных отношений «банкой с червями».