|
Потом у меня родилась одна мысль. Риск был немалым, но если все получится, то и результат будет отличным. Времени советоваться с Хамилтоном не оставалось. Если я хотел, чтобы вышло по-моему, мне нужно было действовать немедленно. Я набрал номер Кэша. За ту секунду, что он брал трубку, мое сердце успело стукнуть полдесятка раз. - Если мы договоримся о цене, то я хотел бы купить еще на пятьдесят миллионов, - сказал я и сам удивился, насколько спокойно прозвучал мой голос. Кэш засмеялся. - Правильно, Пол! Зарабатывать так зарабатывать! Подожди, не клади трубку. Его реакция еще ни о чем не говорила. Чем больше объем продаж, тем больше комиссионных получает сейлсмен. Кэш заработает в любом случае. Надежным мерилом будет предложенная им цена. Если ему нужно продать облигаций еще на многие миллионы, он предложит низкую цену. В таком случае я поторгуюсь и, возможно, в последний момент откажусь от сделки. Если же Кэш действительно продал почти весь выпуск, то он с тысячами извинений предложит более высокую цену. Вероятно, пришлось ждать не больше минуты, но мне показалось, что прошло не меньше десяти. Наконец в трубке снова зазвучал голос Кэша: - Мне очень жаль, но, боюсь, мы можем предложить только на десять миллионов и только по курсу девяносто девять ровно. По тону Кэша я понял, что он приготовился выслушать поток возражений, ведь он предлагал мне меньшее количество облигаций по курсу на полпункта выше, чем у его конкурентов. Но с моей стороны возражений не последовало. Я не сердился на Кэша. Мне представлялась редкая возможность, и я собирался воспользоваться ею в полной мере. - Хорошо, беру десять по девяносто девять. Теперь мне нужно было пошевеливаться. Следующий звонок был к Клер. - Ты все еще горишь желанием продать новые шведские? - спросил я. - О, ну конечно, - замурлыкала Клер. - Могу уступить пакет по девяносто восемь с половиной. - Отлично. Покупаю на двадцать. После двух других телефонных звонков мне удалось купить еще на пятнадцать миллионов по курсу девяносто восемь и шесть десятых. Итого, в моих руках оказалось новых шведских облигаций на .сто сорок пять миллионов долларов. Я откинулся на спинку кресла и ждал. Я все еще ощущал напряжение, но это было напряжение охотника, а не загнанного зверя. Долго ждать мне не пришлось. Через две минуты на пульте замигали лампочки: дилеры умоляли продать облигации. Сначала они предлагали 98,60, потом 98,75, потом 98,90. Вскоре позвонил Дейвид Барратт. - Я хотел бы купить этих шведских на двадцать миллионов по девяносто девять и десять, - сказал он. — 9 —
|