|
С трудом переводя дыхание после гонки, Хауи долго готовился к своей знаменитой подаче со скоростью мяча 125 миль в час. Трижды он подбрасывал мяч в воздух, все выше и выше, приближаясь между тем к линии подачи - точь-в-точь как дискобол перед броском. И тут внезапно торжествующий Микки Блехман ринулся вниз с трибуны, вопя на бегу: «Все! Ты испекся!» А дело было в том, что Блехман в погоне за вечной славой только недавно изменил правило номер 1013 в гандбольных предписаниях, и теперь оно запрещало подбрасывать мяч перед подачей больше трех раз. «Но я все еще могу потребовать тайм-аут!» - завопил в ответ Хауи, у которого эта мелкая пакость начисто вылетела из головы. Но было поздно. Вспыхнула шумная перепалка минут на пятнадцать, и Хауи растерял все остатки энтузиазма в неравной борьбе с талмудической дотошностью Блехмана. Он настолько разозлился и вышел из себя, что проиграл и второй гейм со счетом 21:20, и третий со счетом 21:3. Это было просто умопомрачительное поражение. Я спросил Хауи, почему в спорных случаях судьи так часто решают дело не в его пользу. Хауи со свойственной ему прямотой объяснил: «Типичный судья - это жалкое ничтожество, пустое место, которое понимает, что ему никогда не победить в хорошей игре. Поэтому они из кожи вон лезут, лишь бы только задушить начинающего классного игрока. В любой спорной ситуации они решат против него». А вот Марти Райзман, выигравший десятки теннисных чемпионатов США и Англии, умел справляться даже с самыми дрянными судьями. У него просто был природный талант. «Эй ты, паскудный сукин сын! - говорил он судье перед началом матча. - Попробуй только украсть у меня очко! Пожалеешь, что на свет родился». И, подойдя к рефери чуть не вплотную, Марти для убедительности пару раз брыкал ногой, как каратист. Когда я рассказал ему, как Хауи не везет с судьями, он сказал: «Умница твой Хауи. Я бы сам под этими словами подписался. Знаешь, в теннисе тоже полно разных поганых буквоедов. Эти сволочи спят и видят, как бы заграбастать себе все денежки и славу. Но я умею поставить их на место. Единственный раз им удалось напакостить мне - это когда во время международного чемпионата я негласно попросил президента любительской ассоциации принять мою ставку. Разгоряченный игрой, я почему-то решил, что это - мой букмекер. Этот мерзавец дождался, пока я уеду домой, и отомстил: послал мне телеграмму, где любезно сообщил, что я временно отстранен от любительских игр. Но на следующий год англичане смогут оплатить транспортные издержки этого бюрократа, если меня не восстановят». Тридцать лет спустя я спросил у Марти, насколько серьезные последствия для него имели эти ссоры с судьями. «Ну, в общем-то жаль, что в расцвете сил меня отстранили на три года», - признал он. — 83 —
|