|
Охотничья по происхождению, первобытная мифология была космогонической. Поэтому можно представить, насколько богатые чувства охватывали ее носителей при виде уродливых, схематических статуэток мифологических животных. Отпечатавшись в психике, эти религиозные эмоции обрели самостоятельную жизнь и дошли до нас в виде священного чувства прекрасного, метафорическая характеристика которого на деле содержит глубокий забытый смысл. Рассчитанное на зрителей первобытное искусство, как и современное, служило мощным поводом для общения в свободное время. С точки зрения прагматических нужд социума оно имело несомненное положительное значение для сохранения общества в целостности. Сказанное справедливо и для искусств других жанров. В упомянутых выше «карнавалах» шимпанзе радостно приплясывают, вскрикивают и производят «барабанную дробь» по корням деревьев, т. е. занимаются в зачаточном виде танцами, вокалом и музицированием. Трудно сомневаться, что у гоминин эти формы творчества пошли из аналогичного источника. Приплясывающие «колдуны» изображены на стенах французских гротов де Лабастид, 14 260 ± 440 лет назад, и де Труа-Фрер-2, 13 900 ± 120 лет назад, итальянских гротта ди Леванцо, 11 800–10 800 лет назад, и гротта делл’Аддаура I, 10 800–10 200 лет назад, на Сицилии. Показано, что в украшенных пещерах верхнего палеолита имелась хорошая акустика – там пели и играли на барабанах, флейтах и свистульках [672]. Костяные «ударные инструменты» обнаружены в Межириче на Украине, 15 245 ± 1080 лет назад. В Труа-Фрер-2 есть изображение музыкального лука; сюда же добавим «охотника с луком под мышкой» из Ле Пеш-Мерль-2, 16 500–15 500 лет назад, который, возможно, не охотился, а музицировал. Свистульки из фаланг животных открыты в Бокштайншмиде, Германия, 144–110 тыс. лет назад, и в других местонахождениях. Иными словами, ударные, щипковые и духовые музыкальные инструменты возникли еще в среднем – верхнем палеолите. От мероприятий типа «карнавалов» шимпанзе через ряд опосредований происходит театральное искусство. «Карнавалы» легли в основу сперва магических, а потом религиозных ритуалов. Последние в эпоху Архаического Ура в Шумере, Ирак, 2900–2615 до н. э., уже стали основой мистерий «священного брака», которые проводились в сопровождении арфисток и певчих [45, с. 178]. В Древней Греции у истоков классического театра оказались дионисийские мистерии и хоровая песнь дифирамб, в жанре которой творил хоровой лирик Арион ок. 600 до н. э. Представление усложнил Феспид, дополнивший в 534 до н. э. хор актером-декламатором, комментирующим зрелище. Введение второго актера (Эсхил, 525–456 до н. э.) и третьего (Софокл, 496–406 до н. э.) создало драматическое представление, не зависимое от хора. Современные ценители видят в театре «храм искусств» и переживают там чувства, близкие к священным. Исторически это обусловлено тем, что изначально прототеатральные ритуалы действительно заряжали участников сакральными эмоциями, которые унаследовались мистериями, а впоследствии – театром. Скрестившись с фотографией, театр породил кинематограф и обзавелся массовой аудиторией, которая боготворит кино в соответствии с первобытной моделью сакральных чувств, хотя содержание массовой кинопродукции никах не назовешь возвышенным. — 111 —
|