|
и начинающих натуралистов. Большинство допускает действие естествен- наго подбора; хотя некоторые утверждают, - справедливо ли это, решит будущее, - что я значительно преувеличил его значение. Из старейших, почтенных представителей естествознания многие, к несчастью, до сих пор противятся началу эволюции, в какой бы то ни было форме. Соображаясь с взглядами, усвоенными теперь большинством натуралистов, и которые, как всегда бывает, в конце концов будут приняты публикой, я решился собрать свои заметки, чтобы увидеть, насколько общие заключения, к которым я пришел в моих прежних сочинениях, применимы к человеку. Это казалось тем боле желательным, что я намеренно никогда не применял еще этих взглядов ни к одному виду, взятому в отдельности. Когда мы приковываем наше внимание к одной какой либо форме, то лишаемся важных доводов, зависящих от природы сродства, связывающего целую группу организмов - их географического распределения в прошедшем и настоящем и их геологической преемственности. Гомологическое строение, эмбриональное развитие и рудиментарные органы данного вида могут, однако, быть рассмотрены, все равно идет ли речь о человеке или о каком-либо другом животном, на которое может быть направлено наше внимание; а эти крупные разряды фактов доставляют, мне кажется, важное и убедительное свидетельство в пользу начала постепенного развития. Необходимо постоянно иметь ввиду также сильную поддержку, являющуюся со стороны доводов другого рода. Единственный предмет этого сочинения состоит в том, чтобы во-первых, рассмотреть, произошел ли человек, как и всякий другой вид, от некоторой предсуществовавшей формы; во-вторых, узнать способ его развития и, в-третьих, оценить различия между так называемыми человеческими расами. Глубокая древность человека была недавно доказана трудами множества выдающихся ученых, начиная с Буше де Перта; а это является необходимым основанием для того, чтобы понять происхождение человека. Я, поэтому приму этот вывод за общепризнанный и отошлю читателей к превосходным сочинениям Чарльза Ляйэлля, Джона Леббока и др. Мне не представится также случая сделать что-либо, кроме намека на величину различия между человеком и человекообразными обезьянами, потому что проф. Гексли, по мнению наиболее компетентных авторов, окончательно доказал, что во всех видимых признаках, человек меньше отличается от высших обезьян, чем эти последние от низших членов того же отряда приматов. Мое сочинение едва ли содержит какие-либо новые факты относительно человека; но так как выводы, к которым я пришел, после того как — 9 —
|