|
Как нам кажется и как об этом мы тоже уже говорили, Диогену особенно не удался теоретический анализ эпикурейства. В нем много путаницы. Но отрицать общий философско-теоретический интерес Диогена к Эпикуру никак нельзя. Безусловно, заслуживает быть отмеченным и большой философско-теоретический интерес к скептицизму, как это опять-таки вытекает из анализа этой школы у Диогена. Итак, наличие больших философско-теоретических интересов у Диогена Лаэрция не подлежит никакому сомнению, как бы он ни снижался у него постоянными отклонениями в сторону. Тут мы попросили бы читателя вспомнить, что мы уже говорили о классификационно-терминологических наблюдениях Диогена над Платоном. Обилие, разнообразие и тонкость указываемых здесь платоновских терминов совмещаются с невероятной путаницей и даже логической беспомощностью в анализе столь сложного предмета. 2. Элементы критицизма И в критике приводимых источников опять-таки при чересчур слепом доверии к ним Диоген тоже проявляет себя не раз. Приводя слова Еврипида о смерти Сократа, Диоген тут же упоминает другой источник, гласящий, что Сократ умер позже Еврипида. Один Диогенов источник гласит, что Сократ перед принятием яда сочинил пеан в честь Аполлона и Артемиды. Но это кажется Диогену сомнительным, потому что другой источник говорит о принадлежности этого пеана совсем другому автору. С большим сомнением Диоген относится также и к общему тогдашнему утверждению, что Сократ перестал заниматься физикой и всецело занимался только этикой. В защиту своих сомнений в этой проблеме Диоген приводит не больше и не меньше как Ксенофонта и Платона. К диалогам философа Эсхина, сына колбасника Харина (отличать от знаменитого оратора Эсхина, противника Демосфена), Диоген Лаэрций относится весьма презрительно, приводя источники, тоже критически к ним относящиеся и даже приписывающие эти диалоги другим авторам. Критически относится Диоген и к авторству произведений, ходивших под именем Главкона. Диоген строго различает среди диалогов, распространявшихся под именем Платона, подлинные и неподлинные, причем неподлинные он тут же и перечисляет. Правда, Диоген перечисляет также и диалоги, приписываемые Пифагору, ни малейшим образом не сомневаясь в историчности этого философа. Таким образом, если философско-исторический критицизм и тонет у Диогена в бесчисленном множестве его наивных суждений, тем не менее отрицать его наличие у нашего автора невозможно. 3. Элементы историзма Конечно, ни о каком историзме в собственном смысле слова в отношении Диогена Лаэрция говорить не приходится. Однако надо отметить, что он необычайно чувствителен к тому, кто первый вводил ту или иную доктрину, кто был учителем кого-нибудь и сколько разных деятелей нужно различать под одним и тем же именем. Все эти сведения, хотя они и не всерьез исторические, безусловно, имеют прямое отношение к истории и для нее необходимы. — 368 —
|