Криптономикон

В целом очень насыщенное утро. Лоуренс, музыкант без инструмента и четких обязанностей, больше, чем следует, пялится на самолеты и взрывы. Он вернулся к своим прежним мыслям о сообществах, которые стремятся друг друга пожрать. Пока японские бомбардировщики волна за волной с каллиграфической четкостью проносятся в небе, а цвет американских ВМС практически без сопротивления горит, взрывается и тонет, Лоуренс приходит к выводу: его сообществу кое‑что придется переосмыслить.

В какой‑то момент Лоуренс обжигает руку. Правую, что предпочтительно – он левша. К тому же он все явственнее осознает, что кусок «Аризоны» пытался снести ему часть черепа. По меркам Перл‑Харбора это пустяки, и в госпитале его держат недолго. Доктор предупреждает, что кожа на руке может стянуться и ограничить движение пальцев. Как только Лоуренс в силах терпеть боль, он начинает играть «Искусство фуги» Баха на коленке все время, когда не занят чем‑то другим. Можно вообразить, как старый Иоганн Себастьян сидит на скамейке холодным лейпцигским утром, один‑два регистра блокфлейт открыты, толстый мальчишка‑хорист качает меха, тихо сипит, выбиваясь из щелок, воздух, старец правой рукой бесцельно скользит по главному мануалу, трогая пожелтевшую, в мелких трещинках слоновую кость и подбирая мелодию, которой еще нет. Лоуренс повторяет движения Иоганна Себастьяна, хотя рука у него в бинтах, а вместо клавишей – перевернутый лоток, и музыку приходится мурлыкать себе под нос. Иногда он так увлекается, что дергает под одеялом ногой, нажимая невидимые педали; соседи ругаются.

Через несколько дней он выходит из госпиталя, как раз вовремя, чтобы заступить на новую службу – у него и у других музыкантов с «Невады» начинается военная жизнь. Очевидно, тем, кто в ВМС ведает распределением людских ресурсов, пришлось изрядно поломать голову. В смысле уничтожения японцев музыканты абсолютно бесполезны, после седьмого декабря у них нет даже боеспособного корабля, а многие и кларнеты растеряли.

Однако им не поручат давить на гашетку. Ни одна организация не в состоянии систематически убивать японцев, не печатая в большом объеме на машинке и не подшивая листы. Логично предположить, что человек, который играет на кларнете, не сумеет напортачить больше, чем любой другой. Уотерхауза и его товарищей прикомандировывают к одному из подразделений флота, отвечающих за делопроизводство.

Оно располагается в здании, не на корабле. Многие на флоте презирают тех, кто работает в здании. Лоуренс и некоторые другие салаги поспешили перенять эту манеру. Однако увидев, что происходит на корабле, когда на нем и вокруг детонируют сотни тонн взрывчатых веществ, Лоуренс и его товарищи умерили свой гонор. В здании, так в здании. Они прибывают на место несения службы, исполненные боевого духа.