|
Я сказал: "Отлично. Теперь представь себе Годзиллу". Дэйви сразу же закрыл глаза и поднял руку. Он научился этому с одного раза и все правильно понял; я снова заметил быстрые движения глаз, свидетельствующие о том, что он видит внутренним взором. Потом он остановит движения глаз и сказал: "Но он не хочет отвечать мне". Я сказал: "Хорошо, пусть он покажет головой". Дэйви ответил: "Но он смотрит в другую сторону". - "Скажи ему, чтобы он обернулся!" - Дэйви проговорил: "Обернись". Это уже само по себе было _о_ч_е_н_ь_ важным изменением его личности. _О_н_ теперь управлял мощными созданиями из того мира, который приводил его в ужас. Причем я действовал все время и полностью в пределах его системы ценностей, пользовался его метафорами. Годзилла обернулся и кивнул: "Да". Я сказал: "Теперь осталась только одна проблема. Теперь у тебя есть друг, который защитит тебя, если это будет нужно. Но Годзилла большой и неуклюжий. Он сильный, и он о тебе позаботится, но ты не хочешь, чтобы он всюду таскался за тобой во сне, даже если он тебе не нужен". Вслушайтесь в предварительное предположение, содержащееся в моем высказывании. В сущности, я сказал ему: "Ты будешь видеть сны. В некоторых из них будут чудовища, а в некоторых их не будет. Годзилла будет тебе нужен только в некоторых снах, а в других снах он тебе не понадобится". Таким образом, я начал превращать процесс сна в нормальное, даже приятное действие, сон перестал быть только временем, когда приходят кошмары. В этот момент Дэйви стал рассказывать мне, что в истории про Годзиллу принимал участие один мальчик, и у него было особенное ожерелье на шее. Когда этот мальчик хотел, чтобы пришел Годзилла, потому что его преследовали чудовища, ему стоило только прикоснуться к ожерелью, и Годзилла приходил. Годзилла являлся на зов, когда касались ожерелья. Я спросил у матери Дэйви, не желает ли она сегодня же походить часок-другой по ювелирным магазинам, вместе с Дэйви, чтобы он нашел ожерелье, которое, по его мнению, будет работать вроде своеобразного сигнального устройства. Необходимо было также учесть общую обстановку. Мальчик, бегающий по городу с ожерельем на шее - зрелище довольно странное, так дело не пойдет. Я сказал Дэйви, что он должен носить ожерелье только по вечерам, когда оно ему действительно нужно. Итак, появился еще один способ контролировать возникшую проблему. В этом случае я не вступал в противоречие с системой ценностей ребенка; я называл вещи так же, как называл их он. Я не переиначивал его представлений, но имел достаточно гибкости, чтобы войти в мир его представлений и убеждений. А затем я использовал существующие в этом мире явления в качестве средств, позволяющих выработать новые варианты поведения, в которых нуждался этот ребенок. — 230 —
|