Классический и эриксоновский гипноз: Практическое руководство

Иногда использование непонятных, сложных или, наобо­рот, крайне простых способов поведения пациента приводит к неожиданно быстрому успеху психотерапии и способствует ее прогрессированию гораздо больше, нежели тщательно выверен­ная структура психотерапевтического процесса. Умение тера­певта быть спонтанным — одно из важных деловых качеств в эриксоновском гипнозе. Если есть выбор между заготовленной схемой терапии и внезапно пришедшим в ходе наблюдения за поведением пациента подходом, скорее всего, надо выбрать именно этот спонтанный подход.

В работе можно использовать все: веру в терапевта или в Бога, оценки, полученные в 10 классе, первый поцелуй и нео­жиданное прощание с любимым человеком. Важно, чтобы эти действия, мысли и поступки были энергетически значимыми, чтобы они могли дать необходимый толчок для производимых и происходящих изменений. Иногда терапевт должен создать

152

вначале какую-то мысль, эмоцию, чтобы, сконцентрировав­шись в пациенте, они могли вырваться наружу и послужить толчком к процессу терапии. Лучше иметь агрессивного, чем безвольного пациента. Общеизвестно, что при попадании в критические ситуации человек использует свои собственные, скрытые резервы: хрупкая женщина способна легко поднять автомобиль, под которым находится ее ребенок. Так и эмоции отчаяния, вины, стыда иногда способны дать гораздо боль­ший терапевтический эффект, нежели общее благодушие и ви­димое спокойствие. Не существует хороших и плохих прояв­лений, замеченных в пациенте, существуют только полезные и бесполезные для процесса терапии.

Помимо того, чтобы использовать явно полезное проявле­ние, следует подумать, каким образом мы можем использовать те проявления, которые на первый взгляд показались нам бес­полезными и перевести их в разряд полезных. Эриксон иногда умел вызвать огонь на себя, т. е. умел вызвать недовольство со­бой со стороны пациента, и тот, приходя к нему на следующий сеанс говорил: «Я изменился вопреки вам». Это было одним из самых лучших терапевтических эффектов, поскольку, таким образом, терапевт добился изменений и, более того, измене­ний, которые создал, с точки зрения самого пациента, он сам. Это большая удача психотерапевта, хотя с точки зрения про­фессионального самоуважения кем-то это может быть и вос­принято как неудача. Но важно помнить, что мы работаем не ради поддержания собственной выдуманной профессиональ­ной чести, а ради помощи конкретным людям, каким бы обра­зом эта помощь не была им предоставлена.