|
Тренинги с заведомо невыполнимыми задачами способствуют неврозу у большинства сотрудников. На людей давят на работе, а не бессознательно ориентируют на успех и поддерживают. В учебной игре, к которой принято принуждать, а не побуждать, персонал к тому же сталкивается с невыполнимыми задачами. Суммарный итог: неудовлетворенность, понижение самооценки, накопленное раздражение, подавленный гнев. Всему этому нет выхода даже в виде битья резиновых шефов. С другой стороны, поддержка слабых, формирование в них чувство самоуважения, развитие командных методик работы способны дать хороший результат. Если в офисе доверяют друг другу и умеют действовать общими скоординированными усилиями, то число ошибок в процессе труда понижается, а его эффективность растет. Возможно, в популярности репрессивных методик обучения отчасти кроется панический страх владельцев компаний перед профсоюзами, создание которых началось уже в банковском секторе «офисной экономики». «Если мои подчиненные объединятся в организацию защищающие их права, кто же будет хозяином в фирме?» - рассуждают многие работодатели. Но в мире давно и хорошо известно, что в профсоюзы объединяются, как правило, наиболее квалифицированные работники. Репрессиями тут ничего не изменить. С другой стороны, члены профсоюза, чувствуя свою защищенность, работают лучше. Пока норма прибыли в российской экономике будет настолько велика, что позволит обходиться без уступок персоналу и сохранять прежние малоэффективные методы управления никакие тренинги не изменят ситуацию с неврозами, а эффективность труда останется ниже возможной, несмотря на любые переработки. Но перемены могут начаться довольно скоро, поскольку новый глобальный кризис экономики уже открылся. С начала года неоднократно происходили обвалы на биржах, а в США происходит хозяйственное падение. Беседу вела Татьяна Батенева, медицинский обозреватель газеты «Известия» 28.03.08 «Кризис идет в наступление» В России нет больше людей, которых не беспокоили бы проблемы в экономике. Прямо или косвенно, кризис успел затронуть всех. Чтобы получить ответы на непростые вопросы времени мы обратились к Василию Колташову, возглавляющему Центр экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Поговорим вначале о нефти. Эта тема, наверное, сейчас, самая острая для нашей экономики? И еще спрошу сразу: с каким кризисом мы имеем дело? Изменение стоимости нефти на мировом рынке имеет большое значение. Но для россиян вопрос об абстрактной нефти заслонен конкретными проблемами. Кризис идет в наступление и нельзя больше верить официальным заявлениям о том, что Россия только выиграет от него или, что глобальные потрясения нас не затронут. Зимой аналитики дружно сходились в том, что кризис исключительно биржевой (ипотечный – в США). Потом все хором сказали: он прошел. Затем, появилась новая формулировка – финансовый кризис. Прошло время и вслед за беспрерывными биржевыми обвалами проявились трудности в реальном секторе. Конечно, мы имеем дело не с «финансовым кризисом». Кризис явно глобальный и общехозяйственный, экономический кризис. — 138 —
|