Осознанные сновидения

Через некоторое время после этого открытия другой италь­янец, физик Алессандро Вольта, доказал ошибочность теории Гальвани в отношении источника электричества, приводив­шего в движение лапку лягушки. Вольта показал, что элект­рический потенциал (названный в честь ученого «voltage») про­исходил из сочетания медной и стальной проволоки, контак­тировавшей с влажной тканью,— другими словами, из прими­тивной батареи, достаточно мощной для того, чтобы стиму­лировать рефлекторную мышечную активность. Позже Галь­вани все же доказал, что, как и было открыто, активность мы­шечных и нервных клеток приводит к микроскопическим изме­нениям электрического заряда — к «животному электри­честву»!

К середине XIX века научное понимание электричества до­стигло уже достаточного уровня, чтобы стало возможным ка­чественное измерение электрической активности нейронов на любом участке нервной системы. Когда одно окончание пери­ферическою нерва подвергалось активной стимуляции, на дру­гое его окончание постоянно передавался электрический им­пульс. Ричард Кейтон из Ливерпульского университета заклю­чил, что это и есть способ передачи импульсов по периферичес­кой нервной системе (к которой принадлежат органы чувств и двигательные нервы, расположенные вне центральной нервной системы), а также, возможно, и в центральной нервной системе (головном и спинном мозге). Таким образом, если в результате измерения электропотенциала мозга отмечаются какие-либо изменения, то они должны быть следствием сенсорной сти­муляции мозга.

К середине XIX века научное понимание электричества до­стигло уже достаточного уровня, чтобы стало возможным ка­чественное измерение электрической активности нейронов на любом участке нервной системы. Когда одно окончание пери­ферическою нерва подвергалось активной стимуляции, на дру­гое его окончание постоянно передавался электрический им­пульс. Ричард Кейтон из Ливерпульского университета заклю­чил, что это и есть способ передачи импульсов по периферичес­кой нервной системе (к которой принадлежат органы чувств и двигательные нервы, расположенные вне центральной нервной системы), а также, возможно, и в центральной нервной системе (головном и спинном мозге). Таким образом, если в результате измерения электропотенциала мозга отмечаются какие-либо изменения, то они должны быть следствием сенсорной сти­муляции мозга.

В то же время мозг рассматривался всего лишь как нейрон­ная сеть — орган, всецело зависящий от внешних стимулов и сам по себе ничего не делающий; иначе говоря, не способный давать что-либо, кроме ответов на заданные вопросы. И если такой мозг не был tabula rasa, то лишь потому, что в нем остав­ляли след импульсы, поступавшие из органов чувств. В 1875 году Кейтон попытался измерить предполагаемую реакцию мозга на сенсорную стимуляцию. Подвергнув собаку анестезии, он вскрыл ей черепную коробку и обнаружил поверхность полу­шарий ее мозга. Когда Кейтон подсоединил электроды к коре головною мозга собаки, у нее случился шок, и это не был элек­трошок. Собака была под анестезией, следовательно, возмож­ности получать какую-либо сенсорную информацию у нее не было, и Кейтон не ожидал никаких физиологических изменений в ее мозговой активности. Но, вопреки ожидаемой стабиль­ности потенциала, в мозгу собаки происходили непрерывные изменения, быстрые колебания напряжения. Произошедшее послужило явным доказательством того, что мозг не является только лишь аппаратом реакций па стимулы: нейтральным его состоянием оказался не полный покой, а активность. По край­ней мере, это можно было утверждать о мозге «друга человека».