Осознанные сновидения

Почему, мой друг, эти ступени не могут существовать? Мне часто снилось, что я просыпался ото сна, и в этом сне я вспоминал предшествующий. Проснувшись, я помнил оба сна. Благодаря своей необычайной ясности, второй сон был своеобразным бодрство­ванием по отношению к первому. Что же касается реального бодрствования, то кто сможет поручиться, что однажды оно так же не покажется мне сном по отношению к еще более ясному взгляду на положение вещей?.. Здесь, внизу, все настолько запутано и скрыто от нас; не может быть, чтобы именно в этом состояла истинная пробужденность.(5)

Давайте попробуем еще раз спросить себя, бодрствуем ли мы. Вы заметите, как трудно задать этот вопрос искренне. От­кровенность требует пусть хотя и небольшого, но искреннего сомнения. А это очень нелегкая задача для многих из нас. Со­мневаться в несомненном — это занятие философов. Ницше определил это так: «...Человек философского склада предчувст­вует, что за этой реальностью, в которой мы живем, скрыта иная реальность, и поэтому все — одна лишь видимость»(6). Шопенгауэр считал свою склонность время от времени относиться к людям и вещам как к «фантомам и картинам их сновидений» основным критерием философских способностей.

Как это может быть, что мы не полностью бодрствуем? А так, что мы обладаем высшим чувством (назовем его интуи­цией), которое обычно остается незадействованным, когда ис­пользуются низшие, хорошо известные чувства. Таким обра­зом, переживание, которое мы называем «бодрствованием», может быть только частичным бодрствованием. Вот что писал Орадж:

Может показаться, что в последовательном развитии этой теории есть нечто патологическое. Склонность смотреть на бодрствование как на специфическую форму сна может уменьшить важность жизни для нас и нашу значимость для нее. Однако такое отношение к возможным и вероятным фактам есть не что иное, как болезненная застенчивость. Истина состоит в том, что так же, как осознание состояния сна является первым симптомом пробуждения в этом сне, первым симпто­мом пробуждения в состоянии бодрствования — вто­рого понимания религии — может стать осознание того, что наша бодрствующая жизнь — тоже сон. Осоз­нание того, что мы лишь частично бодрствуем, может стать залогом полного пробуждения.(8)

Однако одни лишь философские выводы практически не способны помочь нам обрести искреннее сомнение в абсолют­ном бодрствовании. К счастью, существует иное, более эффек­тивное средство для разрешения этой проблемы. Читатели вряд ли удивятся, если в качестве этого средства я предложу осознан­ные сновидения. Осознанные сновидения могут ясно показать нам, что значит по настоящему бодрствовать, и помочь убе­диться в том, что нам еще далеко до такого состояния. Дж. Х.-М. Уитмен привел в своей книге «Мистическая жизнь» пример высшей формы такого открытия. Профессор Уитмен объяснял, что его ночное мистическое переживание было стимулировано состоянием задумчивости, в которое его погрузило прослушивание великолепного струнного квартета. Концерт так потряс его, что в течение нескольких мгновений он ощущал себя «по­хищенным из пространства музыки необычайной красоты», и через некоторое время он оказался в «новом состоянии созер­цательности и радости». Уитмен вспоминал, что ложился спать «совершенно умиротворенным и наполненным спокойной ра­достью». Мы можем себе представить, какой должна была быть ночь после такого вечера! Первый его сон был довольно ир­рациональным. «Казалось, — пишет профессор, — что я плавно лечу сквозь пространство. Сильное чувство холода сопровожда­ло меня и странным образом привлекало мое внимание. Я пола­гаю, что в этот момент сон стал осознанным. Затем внезапно... все перемешалось и мгновенно исчезло. Новое пространство вспыхнуло в своей яркой и абсолютной реальности. Мое вос­приятие стало свободным и острым как никогда раньше. Сама темнота казалась живой. Мысль, родившаяся у меня, была полна неизбежной уверенности: "Я никогда раньше не просыпался"»(9). Обычно осознанно сновидящие не заходят так далеко, как Уит­мен, полагавший, что никогда не просыпался. Однако им зна­комы переживания такого рода в отношении своей предшест­вующей жизни во сне. Именно это испытывают большинство людей, впервые столкнувшихся с осознанными сновидениями. Их поражает, что никогда прежде они не пробуждались во сне.