|
Так, в приподнятом настроении и прошли эти несколько дней до новой встречи с посланником. Когда я вновь оказался в своей стабилизированной комнате, то кроме волнения, отметил в себе появление нового чувства. Это лёгкая неуверенность и страх, что всё было каким-то миражем, и посланник не явится вновь. Однако страхи развеялись сразу после того, как я услышал знакомый стук в дверь. 14. Откровение. Поскольку записей наших бесед я не вёл, то их восстановление в памяти в максимально подлинном виде стало отдельной работой. И, тем не менее, описание некоторых понятий стало возможным лишь через недели осмысления и вспоминания. Пришлось по кусочкам восстанавливать ту часть словесной информации, которая была передана мне в целом виде. Но я думаю, что справился с этой задачей, хотя конечно текст изобилует словесными оборотами, свойственными мне лично. Не удалось избежать и словесных интерпретаций, но суть передана верно. Должен сказать и ещё одну вещь. Дело в том, что наше с посланником общение я здесь описываю в форме неких интеллектуальных бесед. То есть в виде словесной коммуникации. Однако интеллектуальная составляющая нашего общения была далеко не единственной и не главной. В какой-то момент я сделал честную попытку описать свои состояния, ощущения, озарения и ещё бог знает что. Но эта описательная попытка потерпела полный провал. Кроме пересказа интеллектуальной составляющей нашего общения, другая очень важная составляющая такого общения описанию с помощью слов не поддалась. Попытки описать то, что описать словами нельзя, приводило лишь к появлению абсурдных и громоздких текстов, не дающих даже близко представления о воспринятом. Это тот случай, когда ограниченность слов ощущается совершенно очевидно. И это сравнимо не только с ситуацией, когда пытаешься рассказать о вкусе сахара человеку, который никогда не ел сладкого. Есть здесь что-то ещё. Видите, я даже сейчас путаюсь в словах. Поэтому я решил оставить лишь интеллектуальную сторону нашего взаимодействия с посланником, дополняя её лишь вполне понятными и логичными эмоциями и реакциями. Посланник явился так же, как и в первый раз. Его вид тоже не отличался от прежнего. Всё та же светимость, не дающая разглядеть контуры тела. Но, как и прежде я мог видеть его лицо, а также заметил впервые, что он выше меня ростом. Наверное, единственным отличием, которое я заметил при его появлении, было отсутствие слепящего света, сопровождавшего его приход в первый раз. Всё остальное было по-прежнему. Это и добродушие и открытая обаятельная улыбка. Мы поприветствовали друг друга. Если бы последующая беседа происходила в привычном физическом мире, то, вероятно, мы бы сели в кресла для удобства. Но здесь это было не нужно. Мы могли просто разговаривать, не стараясь обеспечить для этого условия. — 141 —
|