Природа сновидений. Эпистемологический анализ

Практика компиляции и заимствований, в целом характерная для средневековья, проявляется и в вопросе анализа природы сновидений. Так, Альберт Великий повторяет мысли Аристотеля о сущности сна и считает, что образы сновидений создаются силой воображения. Последнее черпает свой материал из сохранившихся образов чувственных впечатлений. На силу воображения влияют и телесные раздражения, с чем связано диагностическое значение сновидений. Он также согласен с принципом усиления раздражителя во сне, о котором говорил Аристотель.

Альфонс Мудрый признавал сон естественной потребностью, дарованной Богом человеку, дабы тот отдохнул от трудов дневных. Но считал, что хотя тело человека отдыхает в состоянии покоя, его душу обуревают мысли и чувства, которые свойственны человеку в бодрствовании. Оттого и снится ему разное. Некоторое из снящегося имеет естественный смысл и соответствует тому, что происходит днем, обычному течению событий. А порой снится нечто совсем иного

– 43 –

свойства. Все это обусловлено тем, что люди едят и пьют, где находятся и чем занимаются, пока бодрствуют, а также усилением или ослаблением органов чувств, которые есть у тела. А бывает и так, что то, чего не достает, достоверным образом предстает в снах. Однако после пробуждения ничего этого не оказывается. А потому, полагает Альфонс Мудрый, те, кто основой своей веры полагают сновидения, должны понимать, что вера их непрочна, не полезна и не способна длиться долго.

Арнольд из Вилановы обращает внимание на диагностическое значение снов. В частности, он приводит сообщение о больном, которому дважды снилось, что он получил удар камнем по уху. Вскоре он заболел воспалением уха именно на той стороне, которая снилась ему поврежденной.

Френсис Бекон считал, что во сне внутренние органические возбуждения проецируются на внешний мир.

Томас Гоббс рассматривал сновидения как продукт воображения спящего. Он полагал, что религии произошли из неумения отличать сны от бодрствования и что вера в пророческий смысл сновидений такое же заблуждение, как вера в колдовство и духов.

Декарт обращал внимание на то, что сновидения не могут вступать в связь ни между собой, ни с содержаниями бодрствующего сознания.

Де Ламетри, вполне в духе физиологии XX века, рассматривал сновидения как состояние, промежуточное между бодрствованием и глубоким сном: во время сна часть бодрственных способностей мозга прекращает свое действие. Возникающие в результате ощущения несовершенны и всегда в каком-то отношении дефектны.