|
— А как же я? — хотела крикнуть ему я. Но муж, стоя на ступеньках, весело махал мне рукой и поезд через минуту уехал, а я осталась одна и проснулась. Проснувшись, я удивилась, насколько сон был со смыслом. Встреча и цветы к дню рождения. Муж и там помнил меня и хотел порадовать. Он пришел, и поздравил. И принес мне именно мои любимые цветы, синие! Я разбирала сон дальше. Следы. Почему я не оставляла следов? Да потому что в том мире я гость из сна, я невесома. А он житель того мира. И именно для того мира, он реален теперь. И, наконец, поезд. Он увез мужа от меня, хотя во сне я не предполагала такого развития ситуации, я была настроена к поездке. Он увез, а муж не взял меня с собой, потому что было еще не время. Самой интересное, что потом через много лет, я увидела это место, путешествуя по Франции. В тот момент мне очень была нужна поддержка, на душе у меня скребли кошки, и муж пришел, чтобы ободрить меня и пожалеть, невидимый в жизни, но напомнивший мне о себе этой знакомой картиной. Я увидела и этот песок, и сверкающее солнце в песчаных лужицах и синие цветы, вот уже на пути попался и этот маленький домик кассы… Эти признаки попадались мне не вместе, а постепенно, по одному в течение моего пути на автомобиле. Я узнавала кусочки из того сонного пейзажа сразу, и они в конце — концов собрались в ту картину, которую я видела во сне. Я уже стала ждать, что теперь должна появиться и та железная дорога. Я не знала, куда везут меня мои друзья, а они привезли меня в разрушенный во время войны горд— музей и мемориал Орадур сюр Глан. На его немногочисленных улицах не сохранилось ни одного целого дома. Теперь это было туристической достопримечательностью, напоминанием о войне и ее жертвах. Все жители этого города были согнаны немцами в церковь и подожжены, не пощадили ни женщин, ни грудных детей, ни хорошеньких девочек и мальчиков, ни молодоженов. Их лица, в свадебном наряде, порой в составе целых школьных классов и семей, смотрели на нас с фотографий на кладбище. В развалинах стояли покореженные велосипеды, швейные машинки, кормушки для скота, металлические кровати. А в той самой церкви до сих пор стены чернели от следов пламени, и стояли коляски, в которых здесь заживо сгорали младенцы. Уютный и милый городок, в котором приняли смерть все жители, стал городом мертвых. И теперь я ходила по его улицам, и мне казалось, что их души летают здесь. Они даже не летали, а продолжали жить в том городе, в том времени, в котором их город был не разрушен. Каким то третьим зрением было видно, как они прохаживаются по улице, сидят в кафе, разговаривают между собой. и радуются теплому летнему дню. — 66 —
|