|
КАЗУИСТИКА - здесь: неупорядоченный набор необычных, сложных, неожиданных случаев - казусов (Психологический возраст. в кн. “Терапия поведением”). КОКЕТСТВО - необходимая форма общественного существования не только женщины, но и мужчины, особо значимая в эротических отношениях. Способ самовыражения среди людей, обнаруживающий стремление обратить на себя внимание окружающих, эмоционально задеть их (понравиться или рассердить), вызвать их острый интерес, невольную взволнованность, видимую и ощутимую заинтересованность, сексуальное влечение или иную сильную нужду в себе. Волнуя и возбуждая, будоража и веселя, радуя или сердя - поддерживая общественный тонус, кокетничающий не только обслуживает других, но, во-первых, как и профессиональный артист, сам получает множество ярких переживаний. В том числе: ощущение приключения, опасности, победы. Держит себя кокетством в форме, подхлестывает и эмоционально согревает. Захватывающий эффект кокетства достигается двусмысленностью информации, которую кокетничающий сообщает своим партнерам. С одной стороны, он обнаруживает живейшую заинтересованность в тех, с кем кокетничает, с другой - демонстрирует совершенное равнодушие к ним. С одной - обещает интерес только к тебе одному, с другой - то же самое, и при тебе, дарит другим. С одной стороны, дразнит именно тем, чего тебе больше всего не хватает, с другой - не дает вообще ничего. С одной стороны, сулит небывалую чуткость, с другой - обдаст холодом если не жестокости, то черствости. С одной стороны, кокетка, как бы невольно и искренне, являет вам ничем нестесненную, естественную жизнь своего откровенного тела, своих трепетных и именно на вас направленных влечений. С другой - выказывает рассудочную сдержанность, почти чопорность сознательного поведения, будто бы не имеющего никакого отношения к этим влечениям; демонстрирует ангельское неведение, не допускающее даже мысли о возможности каких бы то пи было влечений. Борьба мотивов в ответ, усиливая обе конкурирующие тенденции, обеспечивает кокетству успех. Правда, начинается такая борьба только у тех и тогда, кто и когда по каким-либо причинам нуждается в эмоциональном подхлестывали!. Поэтому благодарным адресатом чужого кокетства оказываются тот, кто сознательно так развлекает себя, щекочет себе нервы, партнерствует в совместной игре. Или так, например, могут вести себя влюбленные. Жертвой же кокетства становится, как правило, инфантильный эгоцентрик. Тот, кто не умеет и не желает входить в интересы другого, ждет всеобщей обслуги, отр всех хочет “сладенького” задаром. Не чувствуя и не понимая мотивов кокетничающего, он и оказывается “на крючке”. В общении нельзя не учитывать и роль потребности в кокетстве тех, с кем кокетничают. Свидетель, партнер или жертва кокетства, как и сам кокетничающий, переживают тоже яркие, острые ощущения. Эти ощущения, при их повторении, сами, как своеобразный наркотик, формируют потребность в них - становятся объектом потребности в своем и чужом кокетстве. Этому способствует и то, что, тонизируя всех, кокетство способствует повышению эффективности самых различных видов деятельности, например творчества в искусстве, иногда становится ведущим неосознанным мотивом этого творчества или иной человеческой деятельности. Сформированная потребность в кокетстве осуществляется как кокетство ради кокетства, независимо от его полезности или даже вредности для других сторон человеческого существования. Потребность в чужом кокетстве обусловливает социальный запрос на него. Этим запросом и поддерживаются, пестуются, тренируются неосознанные (см.: Кокетство нечаянное) кокетливые проявления у большинства из нас с младенчества. Этим запросом поддерживается формирование нашей потребности в кокетстве. Мы побуждаем кокетничать детей, чтобы нас развлечь и нам поправиться. Мы постоянно побуждаем кокетничать друг друга. С детства, наряду со спокойными, органичными, не имеющими демонстративных признаков и потому часто малозаметными эмоциональными переживаниями, вызванными реальностью, мы испытывали и старательно вызывали у других самые разнообразные острые ощущения от специальных искусственных воздействий. От яркой раскраски или клоунского костюма; от спектакля, сказки, фантазии, игры, запрета, “секрета”; от сокрытия тайны, сокрытия женского тела, сокрытия половых органов, от раскрывания тайны, разгадывания секрета; от подглядывания за женщиной и погоней за всем, что запретно; от предвкушения любви к себе (“Ты в сновиденьях мне являлся...”). На многое обратили внимание и многим заинтересовались мы только благодаря всем этим уловкам. Почти все мальчики сначала приобрели интерес к запретному, к тайному, к приключению преодоления препятствий. Почти все - сначала узнали влечение, вызываемое фантазией о женщине, о се теле, о встрече и близости с ней и научились желать - эту тайну. Гораздо позже и не все, становясь мужчинами, не разочаровались, не испугались от встречи с действительной, в этом смысле вовсе не таинственной женщиной. Позже и не все научились желать реальную женщину с ее живым телом, откликаться на женское желание, а не подхлестываться безразличием женщины, любить и хотеть знасмую женщину, которая рядом. Почти все девочки сначала были захвачены фантазией о сказочном “принце” и совсем не все когда-нибудь научились быть счастливыми с реальными мужчинами - мужьями или любовниками. Общественная функция кокетства - функция поддержания взаимным кокетством тонуса партнеров - существенна в любом человеческом общении (см.: Функция I). Игнорирование или неумение осуществлять се в эротических, особенно супружеских отношениях, обусловливает множество человеческих трагедий (см.: Двойственная ориентировка, Кокетство наоборот). Плохо это или хорошо, но мужчине нельзя не учитывать, что его женщина сначала любит сказку о нем, а только потом его. Можно предлагать себя наряду со сказкой, оберегая эту сказку, искренне играя в нее, нельзя - навязывать себя вопреки сказке, не уважая желание женщины сберечь ее, агрессивно разрушая сказку. Женщине, когда се любят, можно, конечно, все. Но ее жизнь будет гораздо увлекательнее, если она сумеет не только либо кокетничать с мужчиной, как с чужим и безразличным, либо быть “совершенно подлинной”, как со своим, пугая его “кокетством наоборот” (см. Кокетство наоборот). Женщине будет гораздо радостнее жить, когда она, зная, что ее мужчина с детства выучен реагировать влечением прежде всего на кокетство, а любит ее настоящую, женщине будет радостнее, когда она решится быть какая есть и использовать кокетство как ей удобно. Кокетством, как одеждой, пользоваться на расстоянии, а вблизи - раздеваться, оставаясь все той же самой собой - без кокетства. Женщине не вредно помнить, что, если мужчина обязывает себя се хотеть, а не она заботится и умеет вызвать нужное ей влечение своего мужчины, то этим они оба, напротив, очень затрудняют его влечение именно к ней. Что на чужих женщин он смотрит не потому, что они желаннее, а потому, что обязывает себя не смотреть, и еще потому, что это оживляет ее. Преднамеренное кокетство - это сознательно выбранное артистическое поведение. Его можно назвать поведением для себя (а поэтому и для других). Кокетничающий знает, чего хочет для себя, чего хочет от окружающих. Как и во всякой ответственной деятельности, он в кокетстве совершенствуется: ща ошибках учится, становится точнее и эффективнее, как для себя, так и для всех, с кем и при ком кокетничает. Преднамеренно кокетничающий - женщина то или мужчина, как и артист, (1) - сознает, что хочет от других эмоционально включенного внимания, и (2) - просит поведением этого внимания сознательно, он тогда с большей или меньшей степенью точности (3) - выбирает интересующий его объект кокетства и (4) - выбирает свои средства; тогда (5) - в случае неудачи он - в претензии, к себе-, а (6) - в случае успеха -благодарен тем, кого кокетством привлек. Тогда кокетничающий (7) - всегда готов к ответному поведению.тех, с кем кокетничает - готов отвечать за результаты своего существования, а не за свои намерения. Степень преднамеренности - произвольности и осознанности кокетства - возможна самая разная. Кокетство бывает осознанно, осознанно только частично, бывает вовсе неосознанным - нечаянным. Двигателем кокетства может быть любой, связанный с необходимостью в чужой вовлеченности интерес. Двигатели кокетства всегда выражают зависимость человека от других людей. Но именно по характеру этой зависимости эти двигатели можно разделить на две принципиально различные группы. Побудители кокетства, выражающие зависимость от реальных интересов реальных живых людей (1). Побудители, выражающие зависимость от оценок людей (2). 1. В первом случае кокетничающий непременно все полнее и полнее осознает свое кокетство, присваивает его, как средство самовыражения и общения, осваивает его как язык отзывчивости и понимания, совершенствуется в нем. Кокетство, движимое зависимостью от интересов других людей, становится произвольным и оказывается этапом в обучении искусству общения, построения многослойных отношений с другими. Оно теряет свою “цель” цеплять и дергать других - перестает быть кокетством. Превращается в искусство ориентироваться в интересах людей, отзываться на них и служить им, осуществляя себя среди них. Такое превращение кокетства делает его одним из средств освоения растущим человеком человеческой среды как своей, включенности в нес, средством своего нравственно-психологического роста (см.: Социогенные потребности). 2. Во втором случае, когда кокетство движется заинтересованностью в оценке, побудителем кокетства может быть, конечно, и “альтруистическое” желание развлечь других, встряхнуть их, доставить удовольствие им. Но обычно оказывается так или иначе сформированная потребность в одобрении и стремление искусственно компенсировать неудовлетворенность потребности в эмоциональных контактах - осознанная или неосознанная необходимость эмоционально подхлестнуть самого себя (см.: Потребность в одобрении). Тогда кокетничающий совершенствуется в искусстве обращать на себя внимание, угождать ожиданиям или, обманывая ожидания, раздражать. Его интерес к оценивающим, часто пропадает, едва он добился их внимания. Больше того - кокетничающего тяготит необходимость поддерживать это внимание, быстро начинают тяготить и те, чье внимание ему привлечь удалось. Ведь сами они его не интересуют, а тонизирующего его стимула кокетничающий, добившись интереса к себе, лишился. Он на свои жертвы сердится, не помня или забыв, что сам к ним пристал. Считает, что к нему пристают они, их ощущает назойливыми. Надобность подхлестнуть себя бывает и у зрелого человека. Например, в минуты безделья, усталости, игры (в том числе и любовной). Зато у инфантильного или демонстранта нужда в эмоциональном подхлестывании есть почти всегда. Они чаще и кокетничают. Тогда, в отличие от профессионального артиста, кокетничающий в момент кокетства, как и его жертва, часто - человек с комплексом различия или мало ценности, ведомый особо сформированной потребностью в одобрении демонстрант. Он обычно агрессивен или равнодушен к тем, кого цепляет, но не знает своего отношения к ним. Не чувствуя поэтому и их живого отношения, он ничем, кроме страха наказания, в своем манипулировании другими не сдержан (см.: Высокомерие, Демонстрант, Страх). Кокетничая, он получает возможность удовлетворить свою потребность быть или хотя бы чувствовать себя небезразличным для других, нужным им, потребность получить ощущение собственной значительности и даже власти над другим человеком. В общении, особенно эротическом, очень важно понимать, что, в отличие от мужского, женское кокетство гораздо реже является выражением сексуального влечения, но чаще, как и у ребенка, проявление только неосознанной потребности в одобрении, во внимании (см.: Агрессия, Высокомерие, Двойственная ориентировка, Демонстрант, Инфантилизм, Кокетство наоборот, Кокетство нечаянное, Кокетство нечаянное женское, Комплекс различия, Малоценности комплекс, Мотивы, Общение, Ответственность, Психологически зрелый). — 331 —
|