|
Это одна из частых причин того, что мужчины становятся трудоголиками, услужливыми “стариками” из сказки “О рыбаке и рыбке" - успешными добытчиками денег, покупающими женщину и оставляющими ее “у разбитого корыта”. Самоутверждаются за чужой счет в показной общественной деятельности и ином стяжательстве. Избегают собственного дома. Спиваются. Ненавидят мир и ведут себя жестоко. Наконец тоже, как и женщина, болеют неврозами и расстройствами “на нервной почве” - психосоматическими болезнями. Сын этой женщины (лишенной инициативы), сочувствуя матери, втайне или открыто ненавидит отца. А с ним и все, что в нем самом на отца похоже. Ненавидит в себе мужчину. Не может жить похожим на мужчину, феминизируется[267], все свои свойства осваивает и использует напоказ. Живет с подавленным эгоизмом и заторможенным инстинктом самосохранения. Поэтому - очень уязвим в любых неординарных человеческих ситуациях. Предчувствуя, что мужчина ничего хорошего не несет женщине, а только использует ее, он, с одной стороны, избегает женщин, втайне не желая им навредить. С другой - боится, ждет, что они “злодейки”, как и мама папе, испортят ему жизнь. А, накапливая неудовлетворенность от такой, по природе несвойственной ему жизни, не хочет жить. Ищет повода и способа с ней (жизнью) покончить. Отчаянно бросается во все тяжкие. Становится, например, “Александром Матросовым” , наркоманом, или иным смертником! Выжив, повторяет и отчаянье, и эпатаж, и агрессивность отца. В браке обещает женщине рай на земле, угождает и ждет обслуги, невольно обманывает и обманывается. Доказывая,что он не такой, как отец, приносит и себе и женщине еще больше, чем отец нежданных и ненужных страданий[268]. Дочь женщины, отказавшейся от своей инициативы, сострадая матери, с одной стороны, заранее втайне ненавидит и боится мужчин, боится людей и жизни. С другой, перенимая материнский стиль, мечтает “о прекрасном”, о “принце”, который ее “поймет” и станет лелеять. То есть, как и мать, эгоцентрически ждет опеки и заботы ото всех, кроме явных врагов. Ждет, во-первых, опеки от мужчины. Как и мать, она ложится в неродную мужскую постель без собственной нужды, со всеми, как и у матери, последствиями этой интервенции в чужую, ненужную ей жизнь. Она, как и мать, не чувствует и не знает, что вокруг нее такие же, как и она, люди, такие же уязвимые. Лишившись инициативы, дочь, как и мать, лишилась “органа”, которым чувствуют боль других. Не чувствует, что все, что они делает с людьми, с мужчиной в том числе, делать нельзя никогда, ни с кем! Разве что пытки ради. — 265 —
|