|
Каждый хоть раз в жизни попадал в положение и отношения, с которыми, как казалось, справиться не под силу. И каждого хоть однажды настигала безнадежная тоска. Ко мне многие годы обращаются за советом или помощью люди в тоске. Здоровые и больные. Сегодня - разговор о тоске - здорового человека, ... Опять накатило. Снова - в лихорадке. Снова не спишь ночами. Такой тоски, кажется, - не выдержать! Сердце разорвется. .. сосуды лопнут,.. с ума сойдешь! Может, мне уехать куда?!.. Отвлекаешь себя делом - все валится из рук. Бросаешься в новые общения, встречи, связи — все чуждо и пусто до тошноты. Тычешься в книжки - не понимаешь. К чему ни обратишься, все теряет краски и смысл. Может быть, мне иголки помогут?.. Или бы загипнотизировал кто?!... Не вырваться! Нет, я возьму себя в руки! Я сильный человек! Борешься с... собой! Не получается... В отчаянии, напиваешься... реланиума. Тупеешь - и звонишь врачу... Я сижу рядом с тобой, пока ты сетуешь, пересказываешь обстоятельства, далекие-далекие, чуть не из детства, или совсем недавние, последних месяцев, последней ночи... Сижу рядом и вспоминаю, что, когда я был в таком же положении, как ты, то никаких советов не хотел. А сколько я мог бы надавать тебе советов! Я ведь знаю твое состояние, как самую знакомую мне часть меня. Я вижу, что все, что ты делаешь, растравляет, удлиняет, усиливает и углубляет твою боль. А когда она отступает, ты страшишься ее возврата. И тем кличешь ее в новой силе. Об этом я уже и писал[186]. Ты изливаешь свою тоску, злость, восторг... И мое знание, что на избавление от самых невыносимых твоих терзаний (когда освобождение станет для тебя желаннее этой муки) достаточно от силы четыре дня и четыре ночи, - это мое знание кажется мне скучным, пошлым и ненужным. В твоем состоянии я советов не хотел, помощи не искал,.. Я воевал с тоской, с наплывом воспоминаний, заново перекраивая в мыслях все, что было, что могло быть и чему бы быть не надо... Я гнал боль, а она меня. Я оказывался у друга, мы курили в ванной комнате, и он играл со мной в карты ночи напролет (я и в обычном-то состоянии картежник никудышный); потом он шел на работу, а я... В последнее утро я заснул, презирая себя за живучесть. А потом наступил покой и... пустота[187]. Тогда пришли эти стихи: На даче с осени вдруг воцарит покой, Гниющих листьев запустенье... Как полоумный страж слепой, Замок блестит, храня сиденье от стула, старую кровать без сетки, дрань из одеяла, да кучу мусора.... Не мало - бедняге век перебирать! — 106 —
|