|
Однако уже Гегель восставал против прямого связывания искусства с нравственными задачами (см. гл.2). Мы также, опираясь на принятое нами определение основного назначения искусства, должны заключить, что искусство (как и научное интуитивное постижение) в основной своей функции внеэтично . Это, конечно, не означает, что никакого этического воздействия произведение искусства не оказывает. Речь идет о том, что характер этого воздействия отнюдь не однозначен, он не связан, не коррелирован с характером эстетического воздействия. В частности, рассуждая абстрактно, мы должны признать право на существование искусства, не "нагруженного" никакой нравственной воспитательной задачей, "искусства для искусства". В самом деле, убедительное представление и соответственно глубокое интуитивное постижение простейшей внеэтической истины "это красиво" уже есть акт утверждения авторитета, мощи, значимости интуиции. Уже оно разрушает монополию логического и тем осуществляет "сверхзадачу" искусства. Если при созерцании, слушании произведения искусства неотвратимо, убедительно внушается простейшая идея красоты, то при всей логической необъяснимости этого факта, при всей непонятности механизма возникновения суждения достигается важнейший результат: в сознании укрепляется убежденность в том, что логически недоказуемое суждение может быть определенно и всеобще верным, что из порочного круга строго логичных рассуждений есть выход, если опереться на интуитивное "усмотрение истины, не требующее доказательств". Однако именно это обстоятельство и ведет к установлению связи с этическим воздействием. Ведь укрепляя авторитет интуитивного постижения, искусство тем самым делает возможным усвоение любой обобщающей, дискурсивно не доказуемой идеи. Искусство, как сказано выше (гл.7), "учит вдохновению", которое есть состояние души и интеллекта, необходимое для постижения всякой интуитивной, в том числе этической , истины. Так подтверждается правильность высказывания Сенеки, вынесенного в эпиграф к этой главе. Но этого мало. Весьма вероятно, что произведений искусства, не несущих никакой этической нагрузки и освобожденных от всякого содержательного элемента, не бывает . В самом деле, даже произведение, о котором мы высказываем лишь простейшее суждение "это красиво", на самом деле неявно глубоко содержательно. Выше (начало гл.7) приводился пример эстетического восприятия простой плавной линии на полотне. Соответственно множеству возбуждаемых ею ассоциаций она может быть успокаивающей или волнующей, ублажающей или тревожащей, даже угрожающей, т.е. может нести и огромную эмоциональную нагрузку. Одна только звучащая нота, воспроизведенная на музыкальном инструменте или голосом, в зависимости от тембра, от динамики нарастаний и спаданий звука также порождает и ассоциативные (подсознательные) связи, и эмоциональную перестройку в душе слушателя, тем самым осуществляя воспитательную функцию. Одна лишь линия, одно лишь цветовое пятно, одна лишь нота могут быть и добрыми и злыми. Какой именно результат осуществляется, зависит от запаса и характера ассоциаций, от этической и эмоциональной биографии зрителя, слушателя (в Китае траурный цвет белый, да простится избитый пример). Богатство ассоциаций, вызываемых произведением искусства, таково, что этически окрашенные ассоциации, вероятно, вообще не могут остаться не затронутыми . — 82 —
|