Речь в криминалистике и судебной психологии

Разумеется, уровень наук о языке и речи не позволял тогда вплотную подойти к всестороннему изучению феномена письма, однако наряду с этой, по-видимому, главной причиной специализации экспертов на графике письма существует, на наш взгляд, и другая причина, а именно признание лишь за криминалистами компетенции в анализе «целого письма», т. е. и почерка, и содержания документа.

Стремление же криминалистов привлечь для экспертных исследований опыт других научных дисциплин заслуживает уважения и должно только приветствоваться. Еще Е. Ф. Буринский в 1903 г. ставит задачу показать лицам, пользующимся графической экспертизой, какое множество причин может чувствительным образом влиять на внешние изменения почерка. Он писал, что «приходится обращаться к литературам чуть ли не всех существующих наук о человеке, добывая материал, из которого должно сложить здание почерковедения, согласовать этот материал, привести его в систему» 7.

Ниже мы покажем, что уже в начале века экспериментальный и теоретический багаж таких наук, как психология, психофизиология речи и других был достаточно весом, чтобы привлечение специалистов из этих областей дало ощутимые результаты в экспертизе письма. Однако криминалистическая экспертиза письма до недавнего времени избегала столкновения с опытом изучения языка другими науками, что, естественно, привело, с одной стороны, к углублению методологии и методов анализа графики, с другой — обеднило этот анализ, так как определение идентификационных признаков письменной речи целиком отдавалось на откуп интуиции эксперта. Например, в «Криминалистике» идентификационные признаки письменной речи выделены в самостоятельный параграф. Однако здесь «признаки письменной речи в тесном смысле слова относятся к содержанию, языку и различным привычкам письменной речи»8.

Серьезные качественные изменения претерпела традиционная концепция экспертов в области графической экспертизы письма в связи с работами Г. Д. Марковой. Она считает идентификационными признаками письменной речи «особенности языкового выражения мыслей в письменной форме, проявляющиеся в лексике, грамматике и стиле ('как допустимые нормой языка, так и .нарушающие ее), индивидуализирующие в своем своеобразном сочетании письменную речь каждого пишущего»9, а именно: степень грамотности, лексические, орфографические, синтаксические, пунктуационные и стилистические признаки. Г. Д. Маркова считает «необоснованным отнесение к числу признаков письменной речи содержания, основной идеи, темы рукописи, а также величины и расположения текста, заголовка, обращений, подписи, даты, места начала красных строк, приемов внесения исправлений, выбора письменных принадлежностей» 10. Кроме того, Г. Д. Маркова дифференцирует признаки письменной речи на общие и частные (аналогично делению признаков почерка). Значение предложенного деления Г. Д. Маркова видит, во-первых, в там, что оно позволяет более полно и последовательно исследовать письменную речь, во-вторых, позволяет определить сравнительную идентификационную ценность признаков11. Здесь важно отметить значительную деталь. Речь идет о возможности, даже необходимости, как считает Г. Д. Маркова, отнесения к идентификационным признакам письменной речи не только признаков, «нарушающих норму языка», но и признаков, «допустимых» этой нормой, т. е. признаков неиндивидуальных в понимании предшествующих исследователей.