|
Характерно, что значительная доля серийниц, согласно западной статистике, – медработники. Другая категория – матери, умертвившие своих детей. Например, Марибет Тиннинг. Она убивала своих чад не в состоянии отчаяния или помрачения сознания, а хладнокровно и расчетливо, на протяжении ряда лет. Все началось в 1972 г., когда третий ребенок в семье супругов Тиннинг умер в больнице от менингита. Вполне естественно, что убитую горем мать постоянно окружали родственники и друзья, выражавшие свои соболезнования. Марибет испытала от всеобщего внимания своеобразное "эмоциональное опьянение". Со временем, однако, внимание стало ослабевать. И вот не прошло и трех недель со смерти новорожденного, как случилось новое несчастье: умер двухлетний Джо, а спустя шесть недель – четырехлетняя Барбара. Оставшись бездетными, супруги решили восполнить утраты, но родившийся в конце 1973 г. ребенок не прожил и трех недель. Марибет родила еще одного ребенка – трагедия повторилась. Мать начала рассуждать о некоем генетическом дефекте, якобы передающемся ее детям. Однако после смерти ее очередного – восьмого ребенка сочувствие окружающих сменилось подозрениями. Бывший ее сослуживец предрек: "Она снова беременна и готовится убить еще одного ребенка". И действительно, вскоре после рождения девочка умерла. Сводная сестра Марибет обратилась в полицию. Эксперты пришли к заключению, что ребенок был задушен. "Безутешную" мать судили. Что общего в описанных случаях? И у Джонс, и у Тиннинг просматривается так называемый "синдром Мюнхгаузена по доверенности" О нем сейчас заговорили специалисты в связи с участившимися случаями жестокого обращения с детьми. В отличие от обычного "синдрома Мюнхгаузена", когда человек ради того, чтобы стать объектом внимания и заботы, симулирует болезнь или даже причиняет себе увечья, 77 в синдроме "по доверенности" страдает другое лицо, чаше всего ребенок. Такой матери (няне, медсестре) необходимо показать окружающим, какие героические усилия предпринимались ею, чтобы спасти ребенка, и как она убита горем. "Серийников" обоего пола отличают глубоко запрятанные, часто не осознаваемые ими переживания собственной неполноценности, беспомощности и несостоятельности. Истоки этих переживаний лежат в прошлой жизни человека, в пережитых некогда унижениях и оскорблениях при невозможности (или неспособности) дать достойный ответ обидчику. Вместе с тем при оценке мотивации, определении движущих сил преступного поведения серийных убийц женского, а иногда и мужского пола, не следует сбрасывать со счета весьма своеобразный редко встречающийся, но все же реальный стимул. Речь идет о мотиве, который Ю.М. Антонян в своих работах определяет как мотив "любви". Этот мотив (а его, видимо, можно дополнить и близким по сути "мотивом сострадания") стоит особняком. Он не характерен для подавляющего большинства жестокосердных серийников с мужским и женским лицом. — 61 —
|