Риторика. Теория и практика речевой коммуникации

Во фразе Где стол был яств, там гроб стоит (А.С. Пушкин), еда выступает как символ жизни, и на том же самом месте появляется гроб как символ смерти.

Таким образом, антитеза — это оборот, в котором для усиления выразительности резко противопоставляются контрастные понятия, а оксюморон — это риторическая фигура, заключающаяся в соединении двух понятий, противоречащих друг другу. Очевидно, что антитеза и оксюморон — это парные фигуры: и в том, и в другом приеме заложено противопоставление каких-то сущностей в окружающем мире, только в антитезе это противопоставление доведено до своего максимума, а в оксюмороне оно слито в единую третью сущность, общую для них дво­их. В известном смысле эти приемы выразительности похожи. Л. Селлье писал, что "трагически открытое противоречие антитезы противопос­тавляется естественному, обтекаемому противоречию оксюморона". Но, конечно, более тонким приемом является оксюморон, потому что он за­дает так называемый диалектический треугольник:

СИНТЕЗ

ТЕЗИС АНТИТЕЗИС

Очень важно понять, что диалектический треугольник есть норма и что для любых противопоставленных друг другу понятий можно най­ти некоторое третье, в котором противопоставление нейтрализуется. И если бы этого не было, то не было бы никакого познавательного движе­ния вперед. Дело в том, что нейтрализация происходит не на том уров­не, на котором оба противоположных заключения, а на более высоком. Как вообще строится научное исследование? Почти все серьезные на­учные открытия были сделаны следующим образом. Некоторая идея, тезис А, была признана наукой на протяжении какого-то времени. Потом было доказано, что эта идея не удовлетворяет требованию ис­тинности, не отражает окружающую действительность. И была пред­ложена трактовка, противоположная концепции А. На протяжении иногда многих веков эта простая идея, которая явно была приближена к истине больше, чем А, была достоянием научной мысли. Так, в науке когда-то существовало представление о том, что Солнце вращается вок­руг Земли, а потом было доказано, что на самом деле Земля вращается вокруг Солнца. С точки зрения науки, это был тупик, пока не появил­ся исследователь, которого без видимых оснований в противопоставле­нии А — не-А что-то начало смущать, причем на чисто эмоциональном уровне. Возникло интеллектуальное беспокойство: "Читаю этот тезис с юности в книгах, и что-то мне в нем не нравится. И чем чаще читаю, тем больше не нравится". Вот с этого момента внутреннего беспокойства и сомнения начинает работать научная мысль. Признание душевного и интеллектуального сомнения в качестве мыслительной нормы дает сти­мул человечеству продвигаться в познании вперед (см. выше). Как пра­вило, результатом такого сомнения является поиск случайных, периферийных условий, где противопоставление двух позиций оказывается недействительным при специальных условиях, т.е. противопоставление снимается, например противопоставление "мужчина и женщина" сни­мается в людях-гермафродитах. Конечно, позиции нейтрализации ред­ки и периферийны, но они обнаруживаются. Нахождение этих пози­ций обычно является основой для более глубокого взгляда на проблему в целом, например, сегодня наука пришла к пониманию того, что в каж­дом человеке есть мужские и женские хромосомы. Случаев научных от­крытий, полученных в результате действия этого механизма, значитель­но больше тех, которые получены при других обстоятельствах (случай­ные открытия и т.п.). То есть это типовое диалектическое развитие мыс­лительного процесса. Когда человек в душе не может принять ни одну из противоположных позиций и ему хочется сформулировать третью, более нестандартную точку зрения, явно не лежащую на поверхности (и он выискивает для нее подтверждения), — он на пороге научного открытия.