|
При конкретизации содержания языковых и внеязыковых знаний на основе работ, включенных в выпуск XXIII "Нового в зарубежной лингвистике", во вступительной статье к этому выпуску [Герасимов, Петров 1988] прослеживается неоправданный акцент на приоритетности грамматики с отведением "дополнительной" роли знаниям в области композициональной и лексической семантики. Это плохо согласуется с современным признанием значимости лексикона (см. ниже главу 5), с перенесением акцента с грамматики на семантику (см. "Введение"). К тому же и языковые, и внеязыковые знания в этой трактовке (как и во многих других классификациях) оказываются полностью "беспристрастными", "стерильными", лишенными эмоционально-оценочных нюансов. Следует отметить, что при обсуждении проблемы языковых знаний разными авторами предлагаются те или иные "вариации на тему", зачастую основывающиеся на пересечении ряда оснований для классификации. Так, А. Гарнхам [Garnham 1985] в составе языковых знаний наряду с фонологическими, лексическими и синтаксическими называет семантические, прагматические и риторические знания, особо выделяя также знания о целях людей, их желаниях, мнениях и убеждениях (beliefs) и т.п. В работе [Silverstein 1986] особо рассматриваются "метасемантика" и " метапрагматика", а в [Winograd 1983] в базе знаний наряду со знанием языка и знанием о мире выделяется знание ситуации, в то время как все эти три составляющие базы знаний соотносятся с текущими целями переработки знаний. Т.А. ван Дейк [ван Дейк 1989] акцентирует внимание на разграничении конвенционального и личностного знания, социальной и эпизодной^ памяти, знания о мире и знания о дискурсе; он выделяет общекультурные знания, социокультурные ситуации и коммуникативные ситуации, сводит в единую когнитивную структуру репрезентации знаний в памяти, стратегические процессы применения этих репрезентаций и систему контроля, которая управляет процессами в памяти, а также подчеркивает роль знания метафреймов, т.е. общих условий совершения успешных действий. Дж. Миллер [Miller 1978] на наглядных примерах прослеживает неразрывность языковых знаний и знаний о мире, называя первые лексическими, а вторые практическими знаниями, делая попытку объяснить, каким образом практические знания могут влиять на понимание языка. Ф. Кейл [Keil 1979; 1987] детально исследует специфику онтоло- 1 Англоязычный термин episodic memory переведен в цитируемой работе как "эпизодическая память", однако на самом деле речь идет о запоминании и хранении тех или иных эпизодов, событий, т.е. о содержании памяти, а не о ее характере, поэтому здесь и далее будет использоваться термин "эпизодная память". — 66 —
|