|
Широкая программа исследований, так или иначе связанных с проблемами идентификации слов и понимания текста в условиях овладе- 342 ния вторым и третьим языком, в течение ряда лет осуществляется на кафедре английского языка Тверского государственного университета при участии студентов, выполняющих курсовые и дипломные работы. Одно из направлений таких научных изысканий исходит из того, что "идентификация значения незнакомого иноязычного слова протекает во многом так же, как при встрече с неологизмом в родном языке" [Медведева 1992: 77]; внимание акцентируется на феномене "внутренней формы" и на используемых при этом опорных элементах. Стремление индивида уяснить значение неизвестной ему лексической единицы путем расчленения ее на знакомые элементы трактуется И.Л. Медведевой как универсальный процесс, о чем свидетельствуют факты детского этимологизирования (приводится пример: "Душегрейка — то, в чем воду греют, чтобы в душе мыться"), народной этимологии, идентификации значения словесных новообразований в родном языке, восприятия слов ИЯ. Подчеркивая, что понятие внутренней формы обладает большим потенциалом в качестве объяснительного принципа при трактовке различных аспектов речевой деятельности, автор рассматривает этот феномен с точки зрения языковой личности и предлагает считать индивидуальной внутренней формой языковой единицы те опоры, с помощью которых человек "присваивает" некоторую языковую единицу, "делает ее достоянием собственного лексикона, извлекает смысл из языковой оболочки, перекодирует сообщение на язык личностных смыслов" [Медведева 1995: 159]. Представляется важным указание на то, что такие опоры могут не совпадать с результатами анализа внутренней формы с позиций строгого лингвистического анализа, "они могут представлять собой с точки зрения лингвистики достаточно странные и нелогичные образования, однако именно они оказываются надолго закрепленными в ассоциативном поле усвоенной языковой единицы как следы активности индивида при ее восприятии" [Ibid.]. Для обнаружения используемых при овладении Я2 и ЯЗ стратегий и идентификационных эталонов студенты под руководством И.Л. Медведевой провели эксперимент на материале английских слов, содержащих латинские морфемы [Летягина, Солдатов 1992; Медведева 1992]. Отмечено, что хотя эксперимент проводился в письменной форме, некоторые ии. оперировали звуковой формой слова в соответствии с правилами чтения английских слов, а это мешало им опознавать хорошо знакомые латинские морфемы и лишало ии. возможности опираться на содержащие такие морфемы русские слова. Сочетание озвучивания слов с неверным членением их на морфемы, с опорой на способность ии. одновременно учитывать словообразовательные модели разных языков, а также с ориентацией ии. на сходные по звучанию или написанию слова родного языка могло приводить к результатам, весьма далеким от правильной идентификации предъявлявшихся слов, в то же время эксплицируя пути решения стоявших перед участниками эксперимента проблем. В следующем эксперименте В.В. Солдатов [1995], ставил задачу выявления стратегий и опорных элементов, используемых студентами при овладении "деловым английским"; он далее сопоставил материалов двух экспериментов друг с другом, с результатами исследования особенностей идентификации словесных новообразований в Я1 (см. выше 6.5). В дополнение к универсальным стратегиям идентификации слов выделены специфичные для условий оперирования иноязычными словами стратегии транслитерации (ранее обсуждение этой стратегии давалось в работе [Медведева 1992]), "расшифровки" воспринимаемого слова (например, franchise — француз китайского происхождения), а также опоры на ситуацию, в которой слово встречалось ранее (в последнем случае имеет место выход на смежные с опознаваемым словом языковые единицы). — 340 —
|