Быть услышанным и понятым. Техника и культура речи

Но действует ещё и внутренняя потребность освободиться от постоянного источника психологического напряжения. От всего, что может отвлекать, мешать – от обтягивающего, обжимающего ремешка, в частности. Даже лёгкая, но обтягивающая одежда, или какой‑то предмет, постоянно касающийся поверхности кожи, будут вызывать раздражение, пусть и не очень заметное.

Почему нам хорошо, когда мы в бане или на море можем скинуть с себя все эти привычные обертки? Он, организм, говорит: «Спасибо, Вася! (или Вова!) Дал отдохнуть от твоей цивилизации!» Тут ему хорошо, приятно. Сознание вряд ли фиксирует эти благодарности нашего друга и помощника, но почувствовать, подслушать его можно, и очень легко (хоть происходит такое общение на подсознательном уровне). Значит, мы можем и должны приучиться, «приучить себя», в первую очередь, своё тело, когда потребно чувствовать себя так же вольно, свободно. Даже в очень несвободных условиях производства телевизионных или радиопрограмм, выступлений перед публикой.

Телерадиовещание – это очень сложная отрасль. Здесь журналист зажат со всех сторон противоестественными для человека условиями: временнЫми рамками, технологическими правилами. В студии кругом аппаратура, особая акустическая обстановка. Ведущий привязан к микрофону, не может свободно ходить, если у него не ручной микрофон или «петличка». Но и ручной микрофон является источником напряжения. Говорящий прикован к нему, должен всё время следить, чтобы звук попадал в определённое поле, даже когда он поворачивается. Микрофон всегда должен быть обращен к источнику звука, как говорят, «смотреть в рот».

В этих очень несвободных условиях телерадиоведущий должен уметь вести себя свободно, в том числе, звучать свободно. Как мы договорились, зритель следит за поведением человека. И оно должно быть свободным, естественным. Речь, дыхание – это очень важные элементы поведения.

3. Издержки искренних забот

Ещё раз впадём в детство. Что происходит с ребёнком после рождения? Он растёт. Кричать он уже умеет, этому, как ранее отметили, учиться не надо. Дышит нормально. Кстати, замечали, как дышат маленькие дети? Они дышат поясницей. Это физиологически правильно. А теперь вы сделайте глубокий вдох. Сравните: поднимается грудь, а то и плечи. Почему же ваш вдох отличается от вдоха собаки, кошки и маленького ребёнка?

Вспомним, что с вами происходило потом, через несколько лет после рождения и выкармливания? Всякий ребёнок когда‑нибудь простужался. Пригласили доктора. Что первым делом совершает врач, все помнят: «Дышите, – не дышите». Прослушивает лёгкие. Ребёнок дышит так, как устроено природой. Но вместе с мамкой, или теткой, или бабкой (или любым другим самым родным человеком), доктор требует дышать иначе – так, чтобы подымалась грудь, а то и плечи. Чтобы вдох был слышен и виден, что, в сущности, – противоестественно. В дальнейшем навык «совершенствуется» занятиями плаванием, баскетболом, аэробикой и другими упражнениями, развивающими поверхностное дыхание. Рефлекс очень надёжно закрепляется. Противоестественное становится привычным.